Гарольд Роббинс - Охотники за удачей

— Думаю, я могу что-нибудь придумать. Очень интересная проблема. — Он повернулся к костюмерше. — У вас есть кронциркуль?

— Кронциркуль? Зачем?

— А как иначе измерить глубину и окружность?

Несколько мгновений она недоуменно смотрела на него, а потом взяла за руку и повела к двери:

— Думаю, найдется в техническом отделе. Пойдем с нами, Рина.

Морриси вернулся через час, размахивая листом бумаги.

— Кажется, нашел! — объявил он. — Все оказалось просто, как только мы нашли точку приложения силы. Тогда задача свелась к компенсации. Надо было найти способ использовать силу так, чтобы удерживать грудь неподвижно. Оказалось достаточно вставить треугольную распорку, используя принцип подвески. Понимаете? Ну, это тот же принцип, по которому строят подвесные мосты.

Осталось только проверить, будет ли его изобретение работать. Ответ мы получили, как только в кабинет вошли Рина и Айлин.

Рина сбросила халат и осталась в неглиже. Она медленно проследовала ко мне, остановилась прямо передо мной и впервые за этот день заговорила:

— Ну?

Я с трудом оторвал взгляд от ее груди и встретил ее взгляд, холодный и расчетливый. Эта мерзавка прекрасно знала, как она на меня действует.

— И еще одно, мисс Гайар, — сказал я, — пусть завтра на съемке она будет не в белом неглиже, а в черном. Пусть все знают, что она шлюха, а не девственница.

— Да, мистер Корд. — У Айлин сияли глаза. — Думаю, что с мисс Марлоу мы создадим новый стиль. После выхода картины все женщины захотят подражать ее стилю.

— Не мы выдумали эту моду, мисс Гайар, — сказал я. — Женщины выглядели женщинами задолго до того, как мы с вами родились.

Она кивнула и встала. Совещание было окончено. Последним из кабинета выходил Невада, и я попросил его остаться. Он вернулся к моему столу, а я посмотрел на секретаршу. Она продолжала сидеть за столом, а ее блокнот был исчерчен стенографическими значками.

— Что это? — спросил я.

— Стенограмма совещания, мистер Корд.

— Зачем?

— В компании такое правило. На всех совещаниях руководства ведутся стенограммы, а их копии рассылаются.

— Дай сюда блокнот.

Я поджег листки над мусорным ведром. Когда они загорелись, я бросил их в ведро и посмотрел на секретаршу, взиравшую на меня с ужасом.

— А сейчас уноси отсюда свою толстую попку. И если я услышу, что стенограммы моих совещаний окажутся вне этих стен, тебе придется искать новую работу.

Когда я повернулся Неваде, он улыбался.

— Извини, что я так с тобой разговаривал.

— Все правильно, Джонас. Ты копия отца. В его присутствии все чувствовали, кто главный.

Неожиданно я понял, как далеко мы отошли друг от друга. На мгновение я с тоской подумал о детстве, когда я всегда мог получить от Невады поддержку. Но теперь все изменилось. Теперь Невада рассчитывал на меня.

— Спасибо, Невада, — с трудом улыбнулся я. — И не волнуйся, теперь все будет в порядке.

Невада кивнул и ушел. А вскоре ко мне явился Дэн Пирс.

— Насчет того, о чем мы говорили утром. Думаю, нам следует изменить сценарий. Срочно вызывай сценаристов.

— Уже вызвал, — многозначительно улыбнулся он.

За четыре недели картина была закончена. Невада понимал, что происходит, но не сказал ни слова. Через две недели мы провели предварительный просмотр в небольшом кинотеатре.

Я приехал с опозданием. Наш агент по рекламе извинился за то, что место осталось только с краю. Зал был набит. Пришли все работники студии, начиная с Нормана, и все ждали, когда я наконец усядусь среди каких-то юнцов и стал смотреть на экран. Свет погас.

Мое имя выглядело как-то странно:

«ДЖОНАС КОРД ПРЕДСТАВЛЯЕТ»

Прошло пять минут фильма. Я огляделся: юнцы зачарованно смотрели на экран, открыв рты. Даже дыхания не было слышно. Сидевший рядом со мной парнишка положил руку своей девушки себе на колени. Когда Рина увлекла Неваду на кровать, он заерзал и прошептал:

— Боже!

Я потянулся за сигаретой и улыбнулся. Мне не нужно было других уверений в том, что картина получилась кассовая. Когда после окончания фильма я спустился в фойе, Невада стоял в углу и раздавал паренькам автографы. Я поискал глазами Рину. Она стояла в другом конце фойе в окружении репортеров. Норман стоял рядом с ней, как гордый отец.

Я подошел к Дэну, которого окружали какие-то люди.

— Ты был прав, Джонас! — торжествующе воскликнул он. — Все от нее обалдели. Мы получим не меньше десяти миллионов.

Когда мы подошли к моей машине, я сказал ему: