Гарольд Роббинс - Охотники за удачей

Он повернулся к Розе:

— Извините, что ворвался на ваш вечер, док. Но я был рад снова вас видеть.

— Я тоже, мистер Шварц.

Они стояли, глядя, как Ирвинг идет к своему кадиллаку. Включив двигатель, он крикнул:

— Эй, знаете что?

— Что? — спросил Дэвид.

— Как сказала бы твоя мама, вы — красивая пара!

Когда он уехал, Дэвид взглянул на Розу. Ему показалось, что она чуть порозовела. Он взял ее под руку.

— Моя машина на той стороне улицы.

Она молчала почти всю дорогу до больницы.

— Вас что-то беспокоит, док?

— Ну вот, теперь и вы! — сказала она. — Все зовут меня «док». Мне больше нравилось, когда вы называли меня Розой.

Он улыбнулся.

— О чем вы думаете, Роза?

— Мы дошли до Америки, спасаясь от них.

— От них? — переспросил Дэвид.

— Как в Германии, — коротко сказала она. — Нацисты. Гангстеры. У них много общего. Они говорят одно и то же. «Либо мы, либо коммунисты. А с нами легче иметь дело». — Она взглянула на него. — А что можно сказать, когда оказывается, что они лишили тебя всего? С помощью этой уловки они завладели Германией. Спасали ее от коммунистов.

— Вы хотите сказать, что мой друг Ирвинг Шварц — нацист?

— Нет, ваш друг не нацист, — серьезно ответила она, — но им движет та же безумная жажда власти. Ваш друг — очень опасный человек. Вы знаете, что он носит пистолет?

— Да, я заметил.

— Интересно, что он сделал бы, если бы вы ему отказали?

— Ничего. Иглонос ничего плохого мне не сделал бы.

Она снова вскинула на него свои серые глаза.

— Нет, я не имею в виду пистолет, — быстро пояснила она. — Против вас у него есть другое оружие. Он может разорить вас. Но раз человек носит пистолет, значит он намерен рано или поздно воспользоваться им.

Дэвид остановил машину перед больницей.

— А что я мог сделать? Отказаться уступить Шварцу и позволить, чтобы все, что я делал все эти годы, пошло прахом? Подставить тех, кто вложил свои деньги и надежды в нашу компанию? Выгнать служащих на улицу? Так я должен был поступить? Это я виноват в том, что моим работникам не хватило мозгов выбрать достойных представителей и честный профсоюз?

Сам того не замечая, он повысил голос.

Вдруг она положила свою руку на его пальцы, сжимавшие руль.

— Нет, что вы. Вы не виноваты. Вы поступили так, как считали правильным.

Швейцар спустился по многочисленным ступенькам и открыл дверцу машины.

— Добрый вечер, доктор Штрассмер.

— Добрый вечер, Портер, — ответила она и спросила Дэвида: — Хотите посмотреть, где я работаю?

— Не хотел бы мешать вам. Я готов подождать вас здесь, если вы это предпочтете.

Она пожала ему руку и улыбнулась:

— Идемте, прошу вас. Я буду очень рада. Тогда я, во всяком случае, буду знать, что вы не сердитесь на меня за то, что я сунула нос в ваши дела.

Он рассмеялся, и Роза, не выпуская его руки, повела вверх по ступенькам.

Он стоял на пороге и наблюдал, как она осторожно приподняла повязку с лица девочки, а потом молча протянула руку, и медсестра вложила туда тампон из баночки.

— Сейчас будет немножко больно, Мэри, — сказала Роза, — но ты не будешь двигаться и говорить, правда?

Девочка кивнула.

— Вот и хорошо. А теперь — не двигайся, — тихо и мягко произнесла Роза и быстро провела тампоном по краю губы девочки.

Дэвид увидел, что глаза ребенка моментально наполнились слезами. Ему показалось, что девочка вот-вот дернет головой, но она сдержалась.

— Вот и все, — мягко сказала Роза, отдавая медсестре тампон. — Ты очень смелая девочка. Завтра утром мы снимем повязку, и ты сможешь вернуться домой.

Девочка взяла с тумбочки блокнот и карандаш, что-то быстро написала и протянула Розе. Та прочла и улыбнулась.

— Завтра, когда снимем повязку.

Когда они шли по коридору, Роза предложила:

— Ну что ж, теперь мы можем вернуться к вашей маме.

Пока они ждали лифт, Дэвид сказал:

— Очень милая девочка.

— Да.

— А что с ней?

— Заячья губа. С рождения. Теперь она стала такой же, как все, — в ее голосе появились нотки гордости, — и никто не будет глазеть на нее и смеяться, когда она заговорит.

Двери открылись, и они вошли в лифт. Дэвид нажал на кнопку, и двери плавно закрылись. Он заметил, что Роза все еще держит в руке записку девочки. Он взял листок. Детским почерком было выведено: «Когда я смогу говорить?»

Он взглянул на Розу.

— Вам, наверное, приятно.

Она кивнула.

— Пластическая хирургия — это не только исправление носов и удаление вторых подбородков кинозвездам. Мы помогаем людям вести нормальную жизнь. Таким, как Мэри. Вы не представляете, как подобный дефект может влиять на жизнь ребенка.