Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

— Я не отбираю деньги у детей.

— Вот уж спасибо… Это один из ваших воровских принципов?

— Это что, интервью для книги? — Дженнаро заулыбался в ответ.

— Отличная мысль! — Забыв о двух свежих швах, я радостно подскочила на ноги, взяла ближайшую статуэтку, по форме напоминающую диктофон, и вернулась на любимые колени.

— Итак… синьор Инганнаморте, — я нажала пальцем на воображаемую кнопку «Play», — во-первых, спасибо, что согласились на интервью.

— Во-первых, я не согласился, а меня заставили, — рассмеялся Дженнаро.

— Это вдвойне увлекательно! Вы сказали, что не отбираете деньги у детей. Почему?

— Потому что это дети. Мадемуазель, прекратите нести чушь и меня смешить…

— Ну уж нет… Не отвлекайтесь! А есть ли у вас другие личные законы, которые вы не нарушаете?

— Я не планирую операции в Италии и в Португалии.

— Почему?

— Потому что Италия — моя родина, а Португалия слишком бедная.

— А моя родина? Мою родину смогли бы ограбить, зная, что она моя?

— Запросто. Только там уже давно все разграбили до меня.

— Это уж точно, — задумчиво произнесла я. — Не будем о грустном. Поговорим о веселом: вас когда-нибудь арестовывали?

— Нашли веселую тему… Интервьюер из вас так себе, если честно.

— Простите. Это мой первый опыт. Так арестовывали?

— Нет.

— Нет? Серьезно? Даже меня арестовывали. Переходим к следующему вопросу…

— Не понял… — Дженнаро резко вышел из игры. — Когда это тебя арестовывали?

— Ну, я же у вас интервью беру…

Я сделала вид, что вот-вот обижусь.

— Джулия, прекрати на минуту валять дурака. Когда и за что тебя арестовывали?

— Ну, как… это даже не совсем арестовывали. Так, вытащили из машины, бережно уложили на капот, руки за спину, все дела.

Он с недоумением на меня посмотрел, пытаясь понять, шучу я или не очень.

— Это было в Копенгагене, — конкретизировала я.

— Христиания? Наркотики?

— Не мой уровень. Берите выше! — Я деловито вздернула вверх подбородок. — Покушение на главу Китайской Народной Республики.

Случайно выпустив из обнимающей меня руки бокал с остатками вина, Дженнаро на лету его подхватил, не позволив пурпурной жидкости пролиться на ковер Фредерико.

— Вот это реакция! Неловко бы вышло, если бы сотрудники музея обнаружили на ковре следы от вина… Хотя я могла бы сбегать домой за тряпочкой и солью. Недалеко ведь живу, да и опыт в выведении пятен у меня есть.

— Мадемуазель, я до сих пор не привык к вашим резким шуткам.

— Вы сейчас о тряпочке или о покушении? — уточнила я на всякий случай.

— О втором.

— Так я не шучу. Мы с папой были в Копенгагене. Холод стоял собачий, несмотря на летнюю пору. День так на третий мы заскучали, начали играть в сквош, а затем решили поехать на частную экскурсию с гидом по имени Дима. Но сначала я звонила Марине, которая ответила мужским голосом и оказалась Димой…

— Мадемуазель, не испытывайте мое терпение… — он легонько стиснул мои ребра.

— Все-все! Я приближаюсь к финалу… Вам что, даже не интересно, какого цвета глаза были у Димы?

Дженнаро осчастливил меня ничего не выражающим взглядом, медленно отставил в сторону бокал и без предупреждения повалил на ворсистый ковер. По-детски смеясь, я вертелась и извивалась под ним, как могла, заранее радуясь своему поражению.

— Цвет глаз мы пропустим. Что там с Китаем?

Мои тонкие кисти запросто помещались в его сильной руке.

— У них все отлично. Мощнейшая экономика. Какой мягкий ковер!

— Нравится играть с огнем, да?

Он сказал это на автомате, без задней мысли, не желая как-то меня задеть или обидеть. Простое, вошедшее в обиход выражение — оно приобрело для нас двойной смысл из-за событий последних дней.

— Мадемуазель, я не хотел… Простите.

Воспользовавшись секундным замешательством, я постаралась освободить кисти и выскользнуть из-под него, но удача быстро отправила меня в конец очереди. Не добившись ничего, кроме взлетевшего к животу платья, я беспомощно улыбалась, ослабив сопротивление распростертых на ковре рук.

— Вы же понимаете, что это бесполезно? — спросил Дженнаро и получил в ответ мой утвердительный кивок. Вместо того чтобы поправить и вернуть на место платье, его свободная рука заинтересовалась частями тела, которые оно по логике должно было прикрывать. — Так что же все-таки произошло с главой Народной Республики?

— Я не смогу. Не смогу рассказать, если ваша рука… если вы не уберете… не уберете оттуда руку…