Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

— Я разгадала ваш коварный замысел, — с натяжкой улыбнулась я.

— Какой замысел? — Он провел ладонью по моим влажным волосам.

— После ночи в тоннеле вы постоянно занимаетесь со мной любовью… Специально. Чтобы меня отвлечь и чтобы я больше не задавала вам надоедливых вопросов.

— Мадемуазель, в ваших словах есть доля правды. Я специально занимаюсь с вами любовью, потому что мне это доставляет удовольствие. Я бы сказал, что дохожу до пика.

Я рассмеялась, потихоньку простившись с нахлынувшими на меня неприятными ощущениями.

— Активный у нас ужин получился. Столько калорий сожгли… Но боюсь, что помидоры черри…

— …завяли? — Прозвучал над ухом любимый смех.

— Все может быть… Ведь я же их мыла… То есть готовила. Хотите попробовать?

— У меня другие планы.

— Вам нужно уезжать? — Я в момент утратила запал энтузиазма.

— Merrrd… — неожиданно сказал Дженнаро, отводя от меня взгляд.

— Что? Что не так?

— Твои глаза. Я не могу их видеть, когда ты… когда тебе… — Он не мог подобрать точное слово.

— Когда мне «что», Дженнаро?

— Забудь. У меня для тебя сюрприз. Я же обещал необычное свидание…

«Когда мне больно. Вот правильное слово. И я не могу забыть. Потому что мне больно каждый раз, когда я с тобой расстаюсь. Каждый раз, когда думаю, что больше тебя не увижу. Каждый раз. И ты это знаешь», — подумала я, но произнесла вслух совсем другое:

— Какой сюрприз? Я думала, что оригинальность свидания заключалась в том, что я буду поражать ваш криминальный талант своим кулинарным.

— Одевайся. Свидание только начинается.

— Вы что это придумали? — спросила я, когда Дженнаро помогал мне спускаться по лестнице. — Зачем нам с собой тарелка с едой, бокалы и бутылка? Хотите устроить полуночный пикник на пляже?

— Мадемуазель, наберитесь терпения. Через пять минут вы все узнаете.

Шагнув из подъезда на проезжую часть, я повернула в сторону церкви — к ближайшему месту, где можно было припарковать машину. Дженнаро потянул меня за руку, тонко намекая на то, что с маршрутом я прогадала.

— Мы разве не к машине идем? — прошептала я, не желая беспокоить царившую вокруг тишину.

— Нет, она нам не нужна.

— Как же здесь тихо…

Не отпуская мою руку, Дженнаро перевел меня через дорогу и остановился на узком тротуарчике, прилегающем к стенам музея «Frederico de Freitas».

— Мадемуазель… Вы можете пообещать мне одну вещь? — Дженнаро тоже перешел на шепот, подражая шпионам Эшториля.

— Да, могу. Наверное…

— Вы обещаете, что в течение ближайших пяти минут вы не произнесете ни слова?

— Хорошо. Только объясните мне, почему…

— Вы помните, о чем просили меня в тоннеле?

— Чтобы вы меня научили воровским трюкам и всему, что с этим связано.

— Учить я вас не буду, но кое-что покажу.

— Даааа?

От неожиданности я почти вскрикнула и чуть не уронила бесценное ассорти, над которым так долго трудилась.

— Тише…

— Простите… Простите… Так, а что грабить-то будем?

— Музей.

— Вы с ума сошли? Этот музей? «Frederico de Freitas»?

— Тише, я сказал… — Его строгий взгляд выкачал из меня весь кислород. — Будете мне помогать?

— Конечно!

— Мадемуазель, слушайте внимательно: пока я буду разбираться с замком, смотрите по сторонам. Свет фар, машина, люди… Если вас что-то насторожит, подайте мне знак.

— Какой?

Я смотрела на него обезумевшими глазами, вцепившись пальцами в блюдо с нелепым ужином.

— Любой, мадемуазель, любой.

— Ладно. А что дальше?

— Я вскрываю замок, отключаю сигнализацию, а дальше — выбор за нами. Понятно?

— Более чем.

— Тогда вперед. — Он указал пальцем в направлении направо.

— Так вход служебный с левой стороны, — растерянно прошептала я.

— Мадемуазель, не обижайте меня. Через служебный было бы совсем скучно.

— Господи… Вы что, через центральный собрались входить? Там же наверняка камеры…

— Вы мне доверяете?

— Вообще? В принципе?

Мне показалось, что лучше все-таки прояснить нюансы.

— Сейчас, — серьезно сказал Дженнаро.

— Нет! — выпалила я. — То есть да! Конечно, да.

— Тогда вперед.

Проскользнув через высокие кованые ворота, мы прошли метров двадцать по знакомой мне мозаичной дорожке, выходящей на площадь дома-музея Фредерико де Фрейтаса. Вокруг не было ни души, но сердце бомбило левый отдел грудной клетки с таким неистовством, что этот бой вполне мог перебудить всех соседей. Прежде чем приступить к замку на тяжелой двери, Дженнаро вручил мне винные атрибуты и жестом показал смотреть по сторонам. Я повернулась к нему спиной, внимательно всматриваясь в темноту и спуск под крутым углом, где, как на картинке, замирали автомобили в светлое время суток. Надо же… А ведь с этой дороги все и началось… Здесь он впервые меня забирал на своем «Rolls Royce» цвета глубин океана. Здесь у меня впервые подкосились колени, когда он произнес душераздирающее, пропитанное Францией и достоинством «Mademoiselle…». Здесь, совсем рядом, я растворилась в мягкой мандариновой коже и покорившей меня мужской бескомпромиссности. Здесь…