Юля Пилипенко - Голубь с зеленым горошком

Рассмеявшись, я уткнулась губами в плечо Дженнаро. Он продолжал молчать даже тогда, когда Валя, не желая нарушить нашу идиллию, тихо закрыла за собой дверь.

— Представляете… эта женщина тоже из Украины… Они с девочкой спасали свой дом… — Я начала издалека. — Я проснулась, решила проверить, жива ли я, и, дернув ногой, случайно выругалась по-русски. И она со мной заговорила. Это было так неожиданно… именно здесь… в этом месте услышать родную речь… Но я так испугалась, что не помню, как здесь оказалась. Испугалась, что не знаю, что с вами… Я много говорю, да? Хотите, я помолчу?

Он не отвечал. Все крепче и крепче сжимая руки у меня за спиной, Дженнаро целовал каждый миллиметр моих волос:

— Ты хорошо себя чувствуешь? Ты точно в порядке? — наконец-то сказал он.

— Да, все хорошо! Честное слово. Вы заберете меня отсюда? Что там все-таки произошло?

— Заберу. Конечно, заберу.

— Прямо сейчас?

— Когда хочешь.

— Синьор Инганнаморте… Вы меня пугаете. Вы слишком легко со мной соглашаетесь, — пошутила я.

— Ты не дышала. Ты не дышала… — В его голосе было столько решимости вперемешку с отчаянием, что я его не узнавала.

— Простите… Как-то неловко вышло…

— Джулия… Еще раз ты так пошутишь, и я задушу тебя собственными руками. — Ему однозначно было не до смеха.

— Простите… Знаете, у меня перед глазами постоянно было ваше лицо. И тот столик в Женеве, за которым вы сидели. А еще я видела татуировку с вашим именем. Я теперь себе такую хочу. Жаль, что не рисую. Но я ее запомнила. А потом словно куда-то провалилась. Я пыталась сказать, что я не могу дышать.

— Ты сказала «I can’t breath». И ты уже не дышала.

— И что дальше?

— Дальше я чуть не сломал тебе грудную клетку, пытаясь заставить дышать. Затем мы вытащили тебя на воздух.

— Мы?

— Да. Ты даже не представляешь, какое количество людей разгребало этот еб…й тоннель.

— Черт… Я всегда как-то не вовремя умираю.

Он посмотрел на меня так, что я сразу же пожалела о сказанном. Мне действительно показалось, что он, не задумываясь, меня задушит.

— Простите. Пожалуйста. Это нервное… И спасибо, что спасли меня. Большое спасибо!

— Тебе это смешным кажется, да? Тебе это, бл… дь, кажется смешным? Да я, бл… дь, чуть с ума не сошел! Ты умирала у меня на руках. Умирала из-за меня. Ты умирала по моей вине…

Из него сыпалось такое количество португальского и итальянского мата, что я опешила. Вжавшись в кровать и сдавив руками колени, я ждала пока Дженнаро выговорится и выпустит пар. У меня было только одно секретное оружие, которое чисто теоретически могло вернуть дорогого мне человека в адекватное состояние: оборвав на полуслове эмоциональный монолог, я его поцеловала. Возможно, идея оставляла желать лучшего, но результат превзошел все мои ожидания. Через минуту я в полубессознательном состоянии лежала на больничной кровати, чувствуя, как любимые руки скользят по моему телу, а губы тщательно зацеловывают каждый сантиметр кожи.

— Поехали отсюда… Я так хочу в душ… Хочу много-много-много воды… — На этот раз я задыхалась от удовольствия.

— В душ только со мной. Это строгое предписание вашего врача, мадемуазель.

— Если вы сейчас не прекратите… Боже мой… мы опорочим еще и больницу… Кстати, вы мне должны свидание. Необычное. Последнее оказалось чересчур экстремальным даже для меня.

— Вы обещали пригласить меня на ужин. Это достаточно необычное свидание?

— Вы не забыли, что я паршивый кулинар?

— Не забыл. — Дженнаро бережно водил пальцами по моим покрытым синяками ребрам. — Я подстрахую.

— Вы что, еще и готовить умеете?

— Вполне сносно. Я же наполовину итальянец.

— Господи, да у вас вообще нет недостатков…

Расхохотавшись, он подхватил меня на руки, резко притянув к себе.

— Поехали отсюда. Хватит с тебя больниц.

Остров горел четыре дня. Португальские власти подключили все свои силы на борьбу с огнем: в небе постоянно раздавался гул самолетов, пожарные машины колесили по Фуншалу и его окрестностям, а вымотанные, изможденные люди отдавали последнее, чтобы поддержать пострадавших жителей и туристов. Пожар унес несколько человеческих жизней… Кто-то не смог выбраться из горящего дома, кто-то задохнулся от дыма, а кто-то умер, так и не успев доехать до больницы и получить необходимую помощь. Огонь дошел до старого города, охватив дома с классическими для Мадейры деревянными ставнями. К огромному сожалению, ему было где разгуляться. Кому-то повезло, а кому-то не очень. Более двухсот домов выгорели дотла, более двухсот семей лишились крыши над головой, но, по крайней мере, остались живы. Можно создать новый кров, заработать на новую квартиру, пережить лишения, потери и неудачи, а вот оживить мертвых — никогда.