Хозяин наградил жену взглядом, показавшим, насколько он ею гордится, она удалилась на кухню, и он пригласил гостью в комнату:
– А мы с вами поработаем…
Алик была усажена за столик с разложенными на нём книгами, писатель, сев рядом, проговорил вкрадчиво:
– Если мы найдём нужное для фильма, скажите шефу, что я мог бы написать сценарий.
Она пообещала сказать.
– Помогите мне наладить с ним продуктивный контакт… я буду вам всецело обязан…
– Я постараюсь.
Она пробегала взглядом названия книг на столике: «Лесными тропами к победе», «Разведгруппа «Псковитянка», «Пылающий тыл врага»…
– В библиотеке вы это не смотрели? – спросил Виталий Анатольевич.
– Нет, ещё не добралась.
– Мне сказали, вы ищете о девушках в партизанском отряде… о любви… – его голос наполнили ласковые нотки. – Конечно, было! Я не прохожу мимо такого. Героизм и любовь неразлучны! – продолжал писатель теперь уже с пафосом, подавая гостье книгу, с чьей обложки смотрел мужик в треухе, сжимающий в руках автомат. – Здесь есть фотографии… – Виталий Анатольевич перелистывал страницы, – девушка была рядовым бойцом, а парень командовал разведчиками отряда, его тяжело ранило… здесь он до ранения.
Алик увидела на снимке парня в ватнике, к его плечу прижималась в таком же ватнике девушка.
– Потом ранение, она его выходила, свадьбу сыграли в отряде – я тут описываю…
Гостья, как бы загоревшись интересом, склонилась над страницей. Не терпелось спросить о других девушках, но Виталий Анатольевич говорил:
– Материал богатый, найдётся нужное по разным темам, скажите это шефу. Фотоиллюстраций достаточно… немецкая техника взорванная и ещё не взорванная, работала на горючем местного производства, – он показывал фотографию.
На склон въезжал, буксируя пушку, броневик странного вида – на гусеницах и колёсах. Ближе к зрителям запечатлелись две фигуры: германский офицер вполоборота к фотографу и глядящий в объектив человек в штатском. Это был молодой Лонгин Антонович.
Если прошлое подобно ночи, уступающей свету, то не подобны ли чьи-то воспоминания маршрутам, по которым добираешься до неизвестных мест с пересадками при блеске луны и звёзд? В такую летнюю ночь разносился по лесистой местности рёв паровоза: могучей машины, носившей имя Феликса Дзержинского, преобразованное в кратенькое: эфде. Наспех сформированный, по причине войны, состав из пассажирских и товарных вагонов несколько часов назад вышел из Риги, увозя её гостей – московских студентов, – и вдруг вынужден был встать. Грянувшая война застала москвичей в Прибалтике, куда их команда приехала в рамках летней культурно-спортивной программы. Организаторов оглушила беспомощность в мгновенно поднявшейся волне неразберихи, лишь на пятый день студенты втиснулись в поезд, отправленный на Ленинград.
Один из них, первый по нефтяному институту в толкании ядра и отличник учёбы, вышел из вагона и побежал к голове поезда узнать, отчего остановились. Впереди в темноте ревели моторы. Молодому человеку объяснили: через пути проходит боевая техника. Когда студент вернулся в битком набитое купе и передал новость, пожилой бледно-тощий пассажир, чьи глаза заплыли жёлтыми припухлостями, сказал:
– А тут, Лонгин, уже слух прошёл, будто германский десант огнём из леса подбил паровоз.
Человек руководил в институте административно-хозяйственной частью и знал Лонгина как студента, отвечавшего за спортивный инвентарь. К спортсменам пристроился, дабы погостить в Риге, которая не столь давно была приманчивым европейским городом. В Лонгине он возбуждал жалостливую симпатию, умея держать тон неброского презрения к панике и кошмарам.
– Итак десант обезврежен, и паровоз починен, – сказал человек после того, как вагон дёрнуло и поезд возобновил движение.
Через некоторое время, однако, он замер, и стали доноситься гулкие удары, будто с крыши сбрасывали на камень пустые бочки. Немцы бомбили расположенную впереди станцию, и часть груза в любой миг могла достаться и поезду. Лонгин поторопил знакомого:
– Выходим, выходим, Яков Захарович!
– Захарьевич – разрешите поправить, – сказал тот, последним покидая купе.
Студент помог ему сойти с площадки. Над чернильно-чёрным массивом леса трепыхались всполохи пожара. Толпившийся вдоль состава люд подался в сторону от железнодорожной насыпи, чтобы обойти горевшую станцию.
Молодой человек и его больной знакомый всё более отставали и, наконец, оказались одни в лесу. В эти часы пройденная немцами территория Латвии стремительно расширялась. 56 танковый корпус, проделав от германо-советской границы трёхсоткилометровый рейд по прямой, захватил Даугавпилс, чтобы вскоре при поддержке других частей ринуться на северо-восток в ленинградском направлении (1).
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу