Дмитрий Липскеров - Сорок лет Чанчжоэ

– Ну уж нет! – процедил сквозь зубы митрополит. – Сначала дело закончим, а потом уже сядем!

И вот на этом самом интересном месте дверь в залу неожиданно открылась и в нее вбежал запыхавшийся юноша-курьер.

– Там это!.. Там кур!.. – никак не мог выговорить курьер. – Ух!..

– Что там? – переспросил губернатор. – Вы что врываетесь во время заседания?

Вы в своем уме?!

– Да там!.. Там такое!..

– Говорите яснее, черт побери!

– Там кур уничтожают! – сформулировал наконец юноша.

– То есть как уничтожают?!

– А так!.. Убивают их по всему городу! Головы отрывают! Жгут огнем и автомобилями давят!

– Вот это да! – протянул г-н Персик.

– Бунт, что ли? – спросил г-н Туманян.

– Ага! – радостно подтвердил курьер. – Народный бунт!

– Проваливайте отсюда! – заорал Ерофей Контата.

– Что? – не понял юноша.

– Вон отсюда! – завопил губернатор.

В ту же секунду курьер исчез. Митрополит Ловохишвили и г-н Бакстер расселись по своим местам. Все члены городского совета выглядели удрученными.

– Вот и выход из сложившейся ситуации, – подвел черту г-н Мясников. – Жизнь сама ответила на наш вопрос.

– Кстати, господа! – вспомнил митрополит. – Новый урожай синих яблочек! Отец Гаврон дарует, – и достал из-под кресла корзинку. – Не изволите попробовать?

Ловохишвили не поленился обнести присутствующих фруктами, не обойдя своим вниманием и г-на Бакстера.

Члены городского совета захрустели дарами природы.

– Что будем делать? – поинтересовался Контата.

– Армия? – предложил г-н Туманян.

– Против своего народа? – спросил г-н Мясников.

– Не выход, – подтвердил губернатор.

– Полиция! Народные дружины! – затараторил г-н Персик. – Пресечь беззаконие!

Немедленно!

Ерофей Контата снял с телефонного аппарата рожок и попросил телефонистку связать его с шерифом.

Иван Фредович Лапа разъяснил, что волнения происходят по всему городу, но полиция принимает повсеместно меры.

– Меры эффективны? – спросил губернатор.

– Мы делаем все возможное! – ответствовал шериф. – Но народ разъярен, и ему нужно куда-то девать свою ярость!

– Спросите его, – зашептал г-н Персик. – Как там наши предприятия?

– А как ситуация на – климовском" поле? – поинтересовался г-н Контата.

– В этом районе все спокойно.

– Ну и слава Богу.

– Мы выслали в районы производства усиленные наряды полиции и народной дружины.

– От лица всего городского совета вам большое спасибо!

– Да не за что! – отмахнулся шериф Лапа. – Это моя прямая обязанность. Я, с вашего позволения, отключаюсь. Ситуация требует моего постоянного контроля.

– Да-да, конечно!..

Ерофей Контата повесил рожок на рычаг и вновь подошел к окну.

– Итак, господа, пока нашему бизнесу ничего не угрожает! Но кто знает, как ситуация будет разворачиваться дальше!

Губернатор бросил яблочный огрызок в урну, тогда как г-н Персик обсасывал свой с особой тщательностью, сплевывая лишь косточки.

– Как сладок плод любви! – проговорил он возвышенно. – Бедный отец Гаврон!..

Он что, так и не знал женщины в своей жизни?

– Он истинный монах! – с чувством произнес митрополит.

– Надо охранять производство! – сказал г-н Персик. – Иначе мы останемся с голым задом!

– Вам к этому не привыкать! – ответил предводителю мещанства г-н Мясников. – Хотя ситуация и вправду очень опасная! – И почесал свой затылок. – От этих проклятых перьев голова чешется!

Все дружно почесались, заразившись примером г-на Мясникова.

– Ишь ты!.. А у меня перышко вылезло! – удивился Ловохишвили, держа перед своим носом куриное перо. – А раньше сколько ни дергал!..

– Смотрите-ка! – обратился к губернатору г-н Туманян. – У вас на пиджаке тоже перья лежат! – Он скосил глаза на свой сюртук. – И у меня тоже!

Г-н Бакстер, поглядев на коллег, с каким-то воодушевлением ухватился за свой затылок и с отчаянием дернул себя за волосы.

– Ой! – вскрикнул он, разглядывая зажатые в руке волосы вместе с пучком перьев. – Вырвались! Все вырвались!

В последующие десять минут члены городского совета с особой тщательностью ощипывали себя, разбрасывая вокруг птичью гадость, которая, медленно кружась, падала на персидский ковер.

– Это Гавроновы яблоки! – молвил митрополит Ловохишвили. – Это яблочки нам помогли!.. Вот вам и лекарство от куриной болезни!

– Немедленно раздать всему населению синие яблоки! – вскричал Ерофей Контата.

– Сей же час!

– Ага, как же! – потряс бородой митрополит. – Яблок-то всего одно дерево, да и то половину съели!