— Ну и курорт, — проговорил он. Хотел добавить: «Видишь, как я был прав, когда отказывался сюда ехать?» — но, поймав напряженный, печальный взгляд жены, промолчал.
— Я позову тетю прибрать тут, помыть. Сегодня же. Главное, чтобы ты хорошенько отдохнул…
— Отдохнул?! Главное — не умереть со скуки, — перебил он. — Но дело не во мне. Была бы ты довольна. Однако не представляю себе, как тут можно убить время!
— А как же раньше? — Она не решилась добавить: «Когда мы были женихом и невестой?»
Он не ответил, снял пиджак и пошел в чулан за вещами, которые она просила принести. Они вдвоем стали приводить комнату в порядок. Она с беспокойством следила за каждым его движением, дрожа от страха, как бы он не принялся опять выговаривать ей за то, что она так легкомысленно притащила его в этот нежилой захудалый домишко, где нет ни одного удобного стула и все комнаты пропахли пылью и нафталином. Когда он наклонился над чемоданом, чтобы достать свои туалетные принадлежности, и она увидела его красную, собравшуюся складками шею и широкие плечи, ее вдруг охватило чувство огромной благодарности к этому человеку, который встал между ней и ее былой жизнью.
Оставив его отдыхать, она отправилась на поиски своей единственной тетки, по пути размышляя о том, что так или иначе все должно уладиться, а ее подавленное настроение вызвано просто усталостью.
Через два часа начали подходить родственники и знакомые, главным образом женщины, соседки. Приходили поодиночке и еще издали кричали:
— Ты дома, что ль, Эленка, а?
Она угощала их дорогими конфетами, нарочно привезенными для этой цели, и читала на их лицах восхищение и зависть. Дом ожил. Бедная старуха тетка с дочерью прибрали большую комнату, дворик был подметен, полынь выполота, окна помыты. Муж пошел пройтись по городу с начальником почты, тоже родней, который явился приветствовать их и пригласить на ужин.
Она осталась занимать гостей — нескольких старух, которые болтали не закрывая рта. Хвасталась своим новым домом, своим благополучием и богатством, засыпала их вопросами и расточала улыбки. Ей хотелось показать, что она не забыла их, что они ей по-прежнему дороги и близки. Но в их глазах сквозило недоверие к ее словам. Две ее сверстницы, с которыми она дружила в юности, снова заставили ее ощутить разницу между теперешней госпожой Эленой и прежней учительницей, опасавшейся, что ей никогда не выйти замуж. Обе ее подруги так и остались старыми девами. Одна из них очень располнела, другая постарела и подурнела. Они говорили о своей жизни мрачно и откровенно, с отчаянием, неприятно усмехаясь, и когда они ушли, ей стало мучительно больно за них.
Проводив гостей, она вернулась в комнату, потом походила по пустой галерее и долго смотрела, как садится за рекою солнце. Впервые родной город показался ей жалким и обветшалым, словно после ее отъезда он сразу постарел. Деревянные стены домов, спускавшихся к реке, стали еще более серыми, покосившийся мост напоминал скелет какого-то доисторического животного с выломанными ребрами, а берега реки заросли полынью и репейником.
Но окрестные холмы, выглядевшие теперь не такими высокими, как раньше, были все так же прекрасны своей яркой молодой зеленью, и заходящее солнце так же ласково заливало лучами колокольню, тополя, крыши домов…
Легли оба поздно. Почтмейстер угощал их жареными цыплятами и скверным, кислым вином, которое он тем не менее расхваливал. Потолковали о войне, о столице, поиграли в картишки. Потом разговор битый час вертелся вокруг местного доктора, который скопил уйму денег и купил автомобиль.
Когда они возвращались из гостей, над городом всходила большая круглая луна, а по улице со скрипом ползли груженные сеном подводы.
Лунная ночь, аромат сена и кваканье лягушек в реке напомнили ей о былом романе с учителем местной гимназии Куигровым. Идя по полутемной улице, пахнущей навозом и бензином, она увидела себя молоденькой девушкой, которую все считали самой хорошенькой в городе, а рядом с собой не мужа, а тихого, робкого Кунтрова, чей гнусавый голос иной раз ее раздражал. Ей захотелось повидать его, чтобы он убедился, как она красива и богата и какой у нее муж. Былое увлечение казалось ей теперь нелепостью, а сам Кунтров человеком посредственным, недостойным ее, но тем не менее она не сердилась на него за те несколько поцелуев, что когда-то ему подарила.
Дом, притаившийся в густой тени, был тих и даже страшен со своей нависшей стрехой и темными стеклами окон, тускло мерцавшими во мраке, как огромные черные зрачки. Чья-то кошка испуганно заметалась по двору, а деревянная лестница застонала у них под ногами, будто жалуясь на непосильную тяжесть.
Читать дальше