Вильям Козлов - Когда боги глухи

— Если хочешь, я тебя провожу, — невозмутимо сказал он, подзывая официанта.

— У тебя персональная машина? — В ее голосе явственно прозвучала насмешка.

— Какое это имеет значение.

— Ну почему ты такой? — вырвалось у нее.

— Какой? — сделал удивленные глаза он.

— Не могла же я вечно ждать тебя?

— Ты счастлива? — спросил он.

— Да1 Да! — почти выкрикнула она ему в лицо. — У меня замечательный муж, чудесные дети!

— Я искренне рад за тебя, — впервые улыбнулся он. — Только не надо так громко кричать, что ты счастлива… Счастье — штука эфемерная, его можно и спугнуть.

— Ты, видно, спугнул свое, — жестоко заметила она.

«А может, это и к лучшему? — подумал он. — Был бы я счастлив с тобой, Инга?»

Они вышли из ресторана. Серые низкие облака лениво тащились над крышами зданий. С желтых сосулек срывались капли, они продолбили во льду неровные ямки. Неподалеку школьники побросали в грязный снег портфели, с разгону катались на поблескивающей сталью ледяной дорожке.

Она пристально посмотрела ему в глаза, что-то неуловимо прежнее плеснулось в них, но его это ничуть не тронуло.

— Ты не хочешь зайти ко мне? — спросила она, покусывая нижнюю губу.

Он машинально взглянул на часы.

— Да, у тебя же совещание… — усмехнулась она.

Он промолчал. На черный сук толстой липы опустилась ворона. Ветер взъерошил ее пепельные перья.

— Ты на поезде или на самолете? — прервал он затянувшуюся паузу.

— Не провожай меня, — глядя на нахохлившуюся ворону, сказала Инга. — Я улетаю рано утром.

Она не протянула руки, он кивнул и направился на стоянку такси. До начала совещания оставалось двадцать минут. Павел Дмитриевич не любил опаздывать.

Вадим удивился, когда первый утренний телефонный звонок, раздавшийся сразу же после его приезда в Ленинград из Андреевки, был от начальника станции техобслуживания Михаила Ильича Бобрикова. Жизнерадостным голосом, будто старый закадычный друг, он радостно приветствовал Вадима, попенял, что тот долго не звонил ему, и, спросив адрес, заявил, что ровно в восемнадцать ноль-ноль будет у него. Вадим сказал, что будет ждать. Повесив трубку, задумался: с чего бы это начальник СТО воспылал к нему вдруг дружескими чувствами? Мелькнула было мысль, что тому лестно иметь среди своих приятелей литератора, но тут же отбросил ее: к Бобрикову приезжали на станцию и писатели, и знаменитые артисты, и ученые. Что для него какой-то неизвестный писатель? Скорее всего, Вадим понадобился ему как журналист. Наверное, какие-нибудь неприятности на станции. Как-то у Вики Савицкой на даче Бобриков то ли в шутку, то ли всерьез сказал, что не возражал бы, если бы Вадим как-нибудь написал про его дружный коллектив хвалебную статейку в газету… Написать давно надо было бы, Вадим, вернувшись из Судака, начал уже материал собирать, только не для «хвалебной статейки», а для фельетона. Он еще не знал, напишет ли его: все-таки раз или два воспользовался услугами Бобрикова…

Если Михаил Ильич попросит написать в газету положительный материал о его станции, Вадим откажется: там халтурщик на халтурщике и халтурщиком погоняет!..

Бобриков приехал на своих сверкающих «Жигулях» точно в шесть вечера и не один, а с Васей Попковым. Оба в черных кожаных пиджаках, только брюки разные: у Михаила Ильича — коричневые, а у Попкова — серые. Поздоровавшись и небрежно похвалив квартиру, Бобриков подсел к телефону. Вася присел на краешек тахты и с видимым удовольствием слушал приятеля. Казалось, про хозяина они забыли.

— Мне, пожалуйста, чаю, только покрепче, — распорядился Михаил Ильич.

Потолковали о многосерийном фильме, с успехом прошедшем на днях, Бобриков ввернул, что его друг кинорежиссер Саша Беззубов ставит «обалденный» фильм про уголовников, там есть сцена угона «Жигулей», так он пригласил консультантом его, Бобрикова…

Вадим поил их чаем с печеньем и терпеливо ждал, когда гости перейдут к делу, — так просто они вряд ли к нему пожаловали. Бобриков с Попковым переглянулись, будто решили, что хватит, как говорится, резину тянуть…

— Могу я тебя считать другом-приятелем? — глядя ему в глаза, спросил Михаил Ильич.

— Приятелем? — промямлил Вадим. Нет, своим приятелем назвать Бобрикова он никак не мог…

— Короче говоря, Вадик, нужна твоя помощь, — напористо продолжал тот.

— В каком смысле? — удивился Казаков.

— Ты будто только что на свет родился! — рассмеялся Вася Попков. — Есть у тебя знакомые свои люди? Из начальства, разумеется?