Вильям Козлов - Когда боги глухи

Человека в белой панаме ему и Генри показал местный агент, он же сообщил о нынешней прогулке на яхте. Времени для подготовки было не так уж много, но Генри и Корк все успели сделать как надо. И вот красавица яхта скоро должна взлететь на воздух вместе с господином в белой панаме и его друзьями.

Дуглас не очень сильно волновался, когда ночью с аквалангом подплыл к яхте, стоявшей у причала. Ее даже не охраняли. Ну а прикрепить к посудине электронную мину, переданную ему Генри, было проще пареной репы. Все это Корк с курсантами не раз проделывал в школьном бассейне, да и не только в бассейне — практиковаться они выезжали и в море.

Ночью Корку показалось, что совсем рядом с ним проплыла огромная акула. А может, дельфин? Вытянутая округлая «торпеда» была окружена огненной окаемкой светящихся рачков. Он даже не успел испугаться, как чудище исчезло. Господин советник должен был еще два дня назад отправиться на охоту за своей гигантской рыбой, но что-то ему помешало, наверное государственные дела. И вот только сегодня утром он с друзьями вышел в море. Для того чтобы хитрая машина взорвала яхту, им нужно держаться от нее на расстоянии не более километра, только в таком случае сработает электронный дистанционный взрыватель. Взрыв должен произойти, конечно, не на глазах отдыхающих на пляже, а яхта, как назло, долго крутилась неподалеку от берега. В эту лагуну заходили косяки тунца, меч-рыба. И вот только теперь пляж скрылся из глаз Генри сказал, что для стопроцентной верности лучше подойти поближе к яхте, но Дуглас не торопился. Чем дальше отплывет обреченная яхта от берега, тем лучше. Конечно, она способна развить большую скорость, чем лодка, но это ведь рыбалка, а не гонки. И действительно, яхта, пройдя мили две, снова заглушила двигатель и стала дрейфовать на волнах: гул двигателя отпугивал рыбу. Как раз когда Дуглас уже решил подплыть на нужное расстояние, на яхте опять включили движок и отошли от них. Дуглас свернул удочки и тоже хотел было завести мотор, но Генри отчаянно замахал руками.

— Взяла! — возбужденно сказал он.

Его приманку наконец схватила большая, с темней спиной рыбина, наверное тунец, когда он подсек ее, рыбина проворно рванулась прочь и потащила лодку за собой.

— Режь леску! — приказал Дуглас.

Генри с недовольным видом перерезал ножом туго натянутую леску. За все время первый раз клюнула приличная рыбина, и вот нужно отпускать… Генри двадцать шесть лет, у него мальчишеское лицо, белые волосы и веснушки на выпуклых скулах. Дело свое знает, стало быть, осечки не будет. За два дня, пока они крутились среди отдыхающих на пляже, дожидаясь советника, он познакомился с тремя девушками. В номер, в котором они жили вдвоем, заявлялся под утро, хотя своими победами и не хвастался, по довольной веснушчатой роже было видно, что у него все о’кэй!

Над яхтой парили альбатросы, их резкие крики доносились сюда. Выше их величаво парил фрегат. Огромные крылья розово светились.

Дуглас завел мотор, лодка довольно быстро заскользила к яхте. Генри командовал, куда править, метрах в семистах Дуглас заглушил мотор, развернул лодку по волне. Остальное должен был сделать напарник. На всякий случай Дуглас закинул две свои короткие удочки. Генри достал продолговатый дистанционный пульт, пристально стал смотреть на яхту. Три фигурки на палубе уже заняли свои места у борта. На выпуклом боку яхты надпись золотом: «Ангелина». Кто эта Ангелина? Жена или любовница господина советника?..

— Черт бы его побрал! — проворчал Генри, пряча пластмассовую штуковину с кнопками под сиденье.

Вдалеке показался большой белый пароход, он шел параллельным курсом, на яхте на него не обращали внимания. Придется ждать, пока пароход не исчезнет на горизонте. Дуглас поднес бинокль к глазам и замер: на мачте парохода трепетал советский флаг. На палубах в шезлонгах загорали пассажиры… Вот он, нежданный-негаданный привет с Родины! Если поначалу Игорь Найденов и вспоминал Россию, то, став Дугласом Корком, старался не думать о Москве, Кате, дочери… После окончания спецшколы он попал в группу, которую направили во Вьетнам, там они на практике осуществили полученные навыки: совершали диверсии, жгли напалмом деревни, пытали пленных, в джунглях искали партизан. Это был ужасный для Дугласа год, уже и не чаял живым вернуться в Америку. Вот тогда Дуглас впервые задал себе вопрос: зачем он здесь? За кого воюет? Подохнуть в северовьетнамских джунглях? Это казалось полной нелепостью. Он уже готов был нанести себе какое-нибудь увечье, чтобы уехать отсюда, — так иногда делали американские солдаты. Ему повезло: подцепил лихорадку, от которой не очень-то и торопился излечиваться, скоро его отправили в военный госпиталь, а оттуда в Штаты. Генерал вручил большую серебряную медаль, повысили в звании, дали порядочно денег. Дуглас считал себя счастливчиком: ведь многие его однокашники так и остались гнить в джунглях, никто их и могилы не сыщет.