Тимофей Ермолаев - Рассказы

— А я вот думаю, — отозвался Степан Антонович, — раз мы всё же европейская страна, то у нас могли бы ввести такие же льготы для гетеросексуалов…

Тут он замолчал.

Мы доедали шашлык, глядя на лучи заходящего солнца.

Потом мы собрали мусор, окончательно затушили костёр и поехали в город.

На перекрёстке мы расстались.

Болик, стуча копытцами и размахивая хвостом, убежал куда-то на юг.

Алексей Сармат ушёл на север, и дорога, по которой он тяжело ступал, покрывалась толстой коркой льда.

Юрий Матвеевич Продюк (он же Дилан) укатил на мотороллере на восток, и дорогу себе он освещал мощным потоком света, бившего из глазных отверстий на его металлическом лице.

Степан Антонович задержался позже всех. Мы обменялись рукопожатием.

— Был рад всех вас увидеть, — сказал я.

На небе взошла луна. Она осветила перекрёсток, и я увидел, что держу за руку красивую блондинку. Фигура у неё была потрясающая.

— Я тоже, — сказала она и смущённо улыбнулась.

— Прах к праху, — сказал я и тоже улыбнулся.

— Ну, до встречи! — сказала девушка, села в автомобиль и скрылась в западном направлении.

Я немного постоял, а потом расстался со своим телом, которое мгновенно рассыпалось в пыль, и исчез.

9 марта 2010 г.

Жила-была девочка, милая и красивая. Но вот беда — не любила она ни причёсываться, ни стричь ногти. И поэтому ходила она лохматая и растрёпанная. А ногти у неё выросли такие длинные, что это были уже не ногти, а самые настоящие когти.

Однажды пошла эта девочка прогуляться на улицу, а на ногах у неё были такие длинные ногти, что пришлось оставить ботинки дома. Идёт она босиком и когтями по асфальту чиркает: «Вжик-вжик!»

Люди увидели её и сказали:

— Это какая-то обезьянка здесь гуляет.

Девочка услышала это и начала кривляться и корчить страшные рожи.

Один толстенький мальчик в шортах побежал звонить по телефону в зоопарк:

— Здравствуйте, это говорит Петя. У нас тут по бульвару разгуливает живая обезьянка и безобразничает. Приезжайте поскорее и заберите её в зоопарк.

Вскоре приехала чёрная машина, из неё вышел дядя с бородой, он держал огромный сачок на длинной рукояти. Дядя поймал девочку сачком, бросил её в машину и уехал.

В зоопарке девочку посадили в клетку. Там было много настоящих обезьянок. Все они веселились, прыгали, играли и визжали от радости. Вот только девочке стало совсем невесело. Напрасно она кричала: «Я не обезьянка, я девочка!» — её всё равно никто не слушал. Она села в углу клетки и заплакала.

А дома девочку ждали её папа и мама. Когда наступил вечер, они, наконец, решили пойти её поискать на улице. Ходили они, ходили — нигде не находят своей девочки. Вдруг увидели они толстого мальчика, который сидел на скамейке и ел мороженое.

— Здесь, — говорит этот мальчик, — обезьянка безобразничала, я в зоопарк позвонил, и её сачком поймали.

Папа и мама сразу помчались в зоопарк. Прибежали они к клетке с обезьянками, вот только обезьянок там так много, где же им найти свою дочку? Мама говорит:

— Все обезьянки прыгают и веселятся, но одна обезьянка почему-то сидит в уголочке и печалится. Может быть, это наша девочка?

— Конечно! — закричал папа.

Девочка услышала, подбежала к ним и сказала:

— Мама, папа, заберите меня скорее отсюда!

Папа открыл дверцу клетки, взял девочку на руки, и они все вместе пошли домой.

С тех пор девочка стала причёсываться и стричь ногти. И даже чистить зубы два раза в день, утром и вечером.

7 апреля 2011 г.

Эрих Атенин, как обычно, занимался переводом двустиший древнеиндийского эпоса «Махабхарата», когда в дверь позвонили. С трудом он оторвался от работы. Дверь слегка скрипнула, и в проёме показалась крупная фигура в светлой куртке. С некоторым изумлением Атенин рассматривал облик своего посетителя, который оказался его старым другом. Алексей Рюмин был выдающимся поэтом современности. Лицо Алексея было измазано чем-то чёрным, куртка была покрыта какими-то подозрительными чёрными пятнами, а в правой руке он сжимал какое-то грязное стёклышко. Однако, лицо его светилось счастьем, а глаза сияли, словно две звёздочки. Брови Атенина помимо его воли поползли вверх.

С ходу, без приветствия, поэт огорошил вопросом:

— Ты на затмение смотрел?

Атенин, голова которого всё ещё была настроена на «Махабхарату», несколько раз моргнул, возвращаясь к реальности. Спустя доли секунды мозг перестроился с санскрита на русский язык, и он осмыслил, что именно его спрашивают.