Энн Ветемаа - Сребропряхи

У Рейна теперь забот полон рот. Наконец-то Мадис и ему придумал дело. Посмеивался, ну-ка, мол, паренек, давай покажи свои таланты, хватит тебе дурака валять да вынюхивать. Выбирай девиц, такая работенка должна быть по вкусу молодому человеку, пробы тоже делай, ежели надо. Я в твои дела мешаться не буду до самых съемок. Подержи-ка немножко вожжи в своих руках. Ты ведь рвешься поработать, к тому же и Карлу-Ээро рот заткнем. Пусть не болтает, что я молодых зажимаю. Так что прялки-скалки! Я буду одну сцену в парке готовить, а ты давай разворачивайся!

Неожиданно полученное задание обрадовало Рейна, по и заставило призадуматься. Прежде всего, конечно, потому, что он понятия не имел о подобном веселом заведении, да еще царского времени. Мадис утешал, что этого наверняка никто уже не помнит, а если какой-нибудь столетний и помнит, так не велика важность.

Рейн решил проконсультироваться и с Карлом-Ээро Райа. У них была дружеская беседа за превосходным филе, и они сблизились еще больше.

— Честно говоря, меня это несколько тревожит, — сказал Карл-Ээро в тот приятный вечер. — Если вы будете снимать сами, то часть возможной ответственности падет на вашу голову. Да еще такая сцена — дом терпимости! Вы уверены, что Мадис потом не использует это против вас?

— Против меня? — такая мысль Рейну не приходила в голову. Нет, на это не похоже, очевидно, Карл-Ээро не очень хорошо знает Мадиса. Ну да, они же враги… Рейн Пийдерпуу категорически отверг такую возможность. — Это вообще ему не свойственно. — И, чтобы угодить Карлу-Ээро, он добавил с улыбкой: — У него на это соображения не хватит…

Затем они принялись вместе ломать голову, как же все-таки Рейну следует снимать. Мы ведь пуритане: покажешь убийство человека — никаких возражений, а его зачатие — нет, это ни под каким видом! Неужели действительно так боятся демографического взрыва!

Потом их разговор перекинулся на французское кино. Вот галлы, те умеют преподнести фривольность, ну а тевтоны, славяне и, конечно, угро-финны с этим не справляются. Вместо пикантности получается форменная похабщина. Рейн Пийдерпуу признался, что у него нет ни малейшей охоты снимать сентиментальную историю о погубленной невинности, так сказать, о растоптанной розе в стиле «Бедной Лизы» Карамзина или наших прозаиков — раннего Вильде и особенно Сяргава. Карл-Ээро с ним согласился и сказал, что рыдающие цыганские скрипки, залитые скатерти, шампанское из туфельки, прикуривание от сторублевок и «Очи черные» тоже заигранная безвкусица. Что же предпринять? Что-то ведь надо найти, ибо добродетельный дом терпимости — это нонсенс.

Они заказали немножко «Remy Martini» и со вздохом предположили, что так вдвоем, пожалуй, еще и пить приучатся. Коньяк — это напиток, который дает идеи. Слегка разрумянившись, они декларировали свое несогласие с товарищем Синирандом и с Мадисом Картулем. От феодализма к капитализму и от него дальше — так идет развитие истории. А упомянутое славное заведение, куда должна попасть наша Маре, относится скорее к зарождающемуся капитализму, следовательно, оно даже прогрессивно. Если бы Спартак имел хоть какое-нибудь представление о ходе истории, он должен был бы провозгласить лозунг: «Да здравствует феодализм! Да здравствует прогресс!»

Они недурно повеселились, и Рейн Пийдерпуу решил снимать дом терпимости в элегантной французской манере. Он отнюдь не собирается демонстрировать голые тела и пьяные хари, гораздо пикантнее дать небольшую белую полоску над черным чулком и подвязкой. Не так ли? Ну конечно так, установили они единодушно. И пуритан в дураках оставим, покажем почти все, не показав ничего. Глубокоуважаемые члены коллегии, какие купюры вы хотите предложить?! Пусть в этом примитивном картофельном пюре, которое, гм, претендует на философскую глубину, будет хоть один стильный, свидетельствующий о хорошем вкусе кусок!

— Слушай, Рейн, это превосходная мысль (они уже перешли на «ты»), но как ее осуществить? Мадиса-то ведь со счетов не скинешь. А его вкус мы с тобой знаем…

Рейн был счастлив сообщить Карлу-Ээро, что один из обсуждавшихся сейчас вариантов он снимет в порядке пробы. Это вполне осуществимо, потому что Мадис на некоторое время предоставил ему свободу действий. Он даже на пробу не придет, а сразу, как только отснимет одну сцену в парке, уедет с главными исполнителями в Южную Эстонию на панорамные съемки. У Рейна дублей пруд пруди. Успеет сделать и вариант а ля Сяргава, о котором Мадис печется. В день съемок, когда сам шеф будет на месте…