Е. Бирман - Игра в «Мурку»

— Может, поменять вам отчество? Сейчас можно, сейчас все можно, — сказал Пронин. — Вот, например, я знал одного «теодора», он был Иосиф, а стал Илья. Будете Петр Ильич.

— Ну, Володя, ты даешь. В нынешние-то времена ты меня хочешь «Ильичом» сделать? Да еще с грязным намеком.

— Каким намеком? — удивился Пронин.

— Да был один… нетрадиционной ориентации, музыку писал, — отмахнулся Громочастный. — А не заняться ли нам бизнесом, Володя? Нефтью, например. Что скажешь, Владимир Джуниор-Старший?

— Здорово! Но нефть пока «теодоры» обсели. — Капитан Пронин сделал ударение на слове «пока» и печально покачал головой.

— Ну, это и в самом деле «пока». С Петра Великого еще волокли в Россию чужеродцев, немцев например, для начального толчка. Где они теперь — немцы? Ну и «теодоры» туда же пойдут. Пусть начнут, пусть поставят граб… — запнулся полковник, — …дело на широкую ногу, а там посмотрим. Что же касается нефти: вообще-то, Володя, есть только два верных способа добыть большие деньги — грабеж и оптовая торговля, причем грабеж — выгоднее. Я вот недавно для себя прояснил, что Индия жемчужиной в короне Британской империи была не столько из-за торговли, сколько благодаря правильно поставленной системе налогов. — Петр Иосифович, как человек образованный и любознательный, всегда старался поглядывать на англичан и их предприятия, а в новые времена и подавно. — Вот в нефтяном бизнесе, пожалуй, оба эти способа вместе сошлись. И голову выбором ломать не надо.

— А что же с Теодором? — напомнил капитан Пронин.

— А на кой он нам теперь? Пускай едет. Видишь, все валится.

— Он же с ракетами знаком, морского базирования?

— Да кому это сейчас интересно? Хоть морского, хоть воздушного. А тормознем его на пару лет, глядишь, он тоже до нашей нефти раньше нас руки дотянет. Смышленый ведь и расторопный, сам знаешь. Пускай едет!

«Знаю, — подумал Пронин, — и Василькову он вовремя разлюбил в девятом классе, когда выяснилось, что она русской литературой не увлекается, а все больше фигурным катанием, а я, дурак, на ней женился. Для фигурного катания Василькова-Пронина тяжеловата теперь, а художественную книгу, например „Игру в бисер“ Германа Гессе, с ней разве обсудишь?»

Еще один раздел был в деле: «ПОРОЧАЩИЕ СВЯЗИ».

«Какие еще порочащие связи? Что за глупости?» — подумал Теодор.

— Что за глупости? Какие еще порочащие связи? — спросил тогда и майор Громочастный старшего лейтенанта Пронина.

— Подослали мы к нему одну девицу, — ответил Владимир.

— Почему без моего ведома? — свел брови Громочастный.

— Ну, это никогда лишним не бывает, Петр Иосифович. Будет у нас на крючке. Он свою жену любит, так что крючок выйдет прочный — чистая платина.

— Очень даже лишнее это, старший лейтенант. Начнет метаться между женой и любовницей, угрызения совести разведет, меньше будет думать о деле. Он сейчас по вечерам остается на работе?

— Остается. Оборонный заказ.

— Вот видишь! Чтоб больше никакой самодеятельности! И знаешь, Володя, сдается мне, что ты комплексуешь.

— Не комплексую. Но уж больно умника корчит из себя Теодор. И анекдоты ему можно рассказывать, и в семье у него все в порядке, и на Доске Почета висит, и о литературе горазд порассуждать с женщинами.

— А ты, Володя, читаешь книжки? — Майор Громочастный вспомнил, как когда-то Володя принес ему роман Пикуля, сначала один, потом другой. От третьего он брезгливо отказался — в этих книгах была страсть, пусть своеобразная, но все-таки страсть. Страсть водит человека то за нос, то за ухо, подумал полковник, а он никому и ничему не позволит водить себя ни за нос, ни за ухо, никак.

— Да откуда времени взять, Петр Иосифович? Работа, семья. Василькова хочет летом в Сочи съездить, вроде и время почитать, но она небось затаскает по магазинам, дети — по всяким аттракционам.

— Ты все же почитай, почитай, Володя. Вот возьми, например, того же Германа Гессе, «Игру в бисер». Книга немецкая, со значением, в меру скучная, без женщин, но в той публике, с которой мы дело имеем, блеснуть знанием во время дознания может быть очень полезно и авторитет «органов» повышает в массах. Да и не только на допросе, а и просто в беседе. Теодор небось детали уже подзабыл, тут ты его и срежешь в присутствии дам. Ты, Володя, с утра полчасика каждый день посвяти чтению дома, после того как жена и дети уходят, а я пропуск твой вовремя отобью. Мы ведь, Володя, не гинекологи, мы заглядываем в мысли. Ну да, это я уже говорил. Это правда, конечно, что в мысли «теодоров» нам заглядывать нет нужды, мы их мысли знаем, не читая, но тренировать интеллект человеку нашей профессии необходимо постоянно и настойчиво. Так вот! Так что читай, Володя, читай! И кстати, как у Теодора с этой девицей разворачивалось?