Джон Фаулз - Куколка

В: Спиртуозностью не отдавало? Бренди, джином?

О: Нет, лишь выжатым соком.

В: Едем дальше.

О: Едем. Подсев ко мне, дама нажала бирюзовый камень над моей головой. В зале вдруг стало темно, лишь чуть-чуть свету проникало сквозь маленькие окошки, кои сперва я приняла за куколкины глаза. Забыла сказать, что изнутри они уж не казались зелеными, но были совершенно прозрачны, без единого пузырька иль изъяна. Я бы опять до смерти перепугалась, но в темноте одна рука дамы обхватила меня за плечи, а другая отыскала мою ладонь и утешительно ее сжала, будто заверяя, что никто не причинит мне зла. Дама обняла меня, словно свое неразумное заполошное дитя.

В: Крепко обняла-то?

О: Дружески, по-сестрински. На отдыхе иль перекуре так обнимались мои товарки.

В: Что потом?

О: А потом произошло самое чудное чудо: в том конце залы, что ближе к голове куколки, вдруг возникло окно, из коего с высоты птичьего полета открылся вид на огромный город.

В: Чего-чего?

О: Говорю как было.

В: А я говорю: с меня хватит!

О: Христом Богом клянусь, все так и было иль так казалось!

В: Чтоб самоцветная палата вылетела из пещеры и в мгновенье ока очутилась над огромным городом?! Уволь, голуба, я тебе не гусек!

О: Рассказ мой кажется лукавством. Но лишь кажется. Я говорю об том, что видела, хоть сама не понимаю, как оно так вышло.

В: Прибереги свои побасенки для кого другого! Дрянь паршивая! Надо ж, какие петли мечет: должен вникнуть, не наломай дров!

О: Я говорю правду. Заклинаю, поверь!

В: Может, зельем тебя сморило, отчего и мерещилась всякая белиберда?

О: Сонливости я не чуяла. Мы будто и впрямь летели над городом. Было много всякого, я расскажу. Но, знаешь, чудо чудом, а в оконца-то я видела, что из пещеры мы никуда не делись.

В: Велико ль то окно, в какое виделся город?

О: Фута три на четыре, растянутое в длину.

В: Так говоришь, машина ваша оставалась в пещере?

О: Да.

В: Тебя заворожили иль опоили. Либо и то и другое.

О: Может быть, но еще и перенесли. В то окно все виделось иначе, нежели сквозь обычное стекло. Будто кто-то повелевал: глянь издали, а теперь с близи, смотри с энтого боку, а теперь с другого. Я чуть не окосела, стараясь увидеть, что там в стороне, иль еще раз взглянуть на то, что проехали. Нетушки: смотри лишь то, что видит окно.

В: Окно не умеет видеть, голуба. Ты была не в себе. А что за город-то?

О: Неземной красоты, об таких я слыхом не слыхивала. Все дома бело-золотые, сплошь парки и скверы, дивные прошпекты и аллеи, рощи и сады, ручьи и пруды. Больше смахивало на богатое предместье. Но главное — там царил покой.

В: Как же с этакой вышины сады-то разглядела?

О: Деревца рядами увидала и смекнула. И повсюду широкие, будто золотом вымощенные дороги, по коим гуляют люди и разъезжают сверкающие экипажи. Без лошадей, однако ж едут.

В: Как так?

О: Не ведаю. На золоченых улицах пешеходы тоже ногами не перебирали, но двигались, потому как тротуары под ними сами собою ехали. Ходить-то тамошние люди умеют: мы пролетали над лугом, где девушки водили хороводы, а мужчины плясали, выстроившись в ряд. Видали и других, кто ходит не хуже нашего.

В: Какого рода пляски?

О: Казалось, все танцуют под припевки: девушки плавно взмахивали руками, будто мели пол, и обращали к небу счастливые лица, а мужчины энергично изображали сеятелей и косарей. В том краю воистину боготворили духовную чистоту, ибо многие взаправдашними вениками подметали золоченые дороги и тротуары, будто в знак того, что всякая грязь им нестерпима. Иные стирали в ручьях. В танцах прославлялись Божьи щедроты. Наверняка жилища содержались в том же идеальном порядке, что рощи и сады.

В: Обликом те люди с нами схожи?

О: Они всяких наций: белые, оливковые, желтые, смуглые и черные как ночь. С вышины толком не разглядишь. Будто смотришь с высоченной шагающей башни.

В: А какая одежда?

О: Все, мужчины и женщины, были в серебристых портах и рубахах, как три наши дамы. Мы так быстро летели, что я не успевала хорошенько рассмотреть — одни мелькнут и пропали, а ты уж видишь иных.

В: Черные дикари были наги?

О: Нет.

В: Храмы видела?

О: Нет.

В: Что, никаких знаков Господа и Его веры?

О: Знаки были во всем, но не те, что нам привычны, вроде церкви, священников и прочего.