Илья Штемлер - Завод

— Ни в чем я, Арнольд, не каюсь… Но с некоторых пор то, что было в прошлом, проступает самым волнующим воспоминанием. Это была настоящая жизнь.

— А лошади? Вы ведь еще и ветеринарный врач, кажется?

— Фельдшер, — строго поправил Иван Николаевич. — Лошади, это моя любовь, мои друзья.

— И игра, — подхватил жестко Адька.

— Была. Была игра. С этим покончено… Человеку-то мало надо, Арнольд, для счастья. Не предавать друзей! Постичь эту истину, значит, не повторять моих ошибок… Конечно, мне вас не убедить. Жаль. Вы упрямцы, вы сами пройдете этот путь через всякие ничтожные страстишки, чтобы когда-нибудь стариками, сидя в чужом доме, у чужого огня, многое понять… Капитан дальнего плавания Арнольд Михайлович Зотов! А? Звучит, да? Это не какой-нибудь там ипподромный жучок Адька Зотов, по кличке Адмирал. Любитель лошадиного навоза и беспошлинного фрахта. Абитуриент исправительно-трудовой колонии…

Адька видел, как острый кадык заметался под тонкой петушиной кожицей, будто выталкивая из горла звуки сиплого смеха. И смех прекратился так же внезапно, как и начался. Старик, придерживаясь рукой о стену, поднялся со скамейки.

Всю посуду мне испачкал своим вином. Манера! Приходить в гости к пожилому человеку с вином.

— Я просил кефира, а выбрался на улицу, смотрю — в руках вино.

— Бывает. — Иван Николаевич перелил в Адькину кружку темно-малиновую жидкость, подошел к ведру и зачерпнул немного воды. Сделал несколько глотков, глядя на Кирилла поверх кружки. Поставил. Аккуратно вытер губы краем полотенца. — То, что вы проиграли пари, я понял по скрипу половиц в прихожей. Но вы действительно азартный человек, если так близко к сердцу принимаете проигрыш. Вероятно, предчувствуете, что мою «американку» вам трудно будет выполнить… Что ж, дело чести.

— Прикажите ему голым сесть в электричку, — посоветовал Адька.

— У вас скудная фантазия, мой капитан, — поморщился старик. — Пари весьма кстати… А то б мне пришлось уговаривать, а это всегда унизительно…

— Что же вы хотите? — Адька всплеснул руками, видно, насмотрелся в Италии.

— Я хочу, чтобы Кирилл не показывался на ипподроме.

— Совсем?! — еще раз всплеснул руками Адька. — Вы палач, Иван Николаевич… Что ты скажешь на это, Киря? Какое-то сумасшедшее желание.

— Я все сказал, — Иван Николаевич присел перед печкой. — Надеюсь, Кирилл — человек чести, и он не нарушит пари… И вот еще что…

— Тихо, сэр. Ваши полномочия исчерпаны. «Американка» не бездонный мешок с сюрпризами, — Адька влез в свой роскошный бронзовый куртель. Металлические «молнии» сверкали в самых неожиданных местах. Пятнистый синтетический воротник.

— Пошли, Кирилл. Старик сейчас потребует от тебя обет безбрачия на ближайшую пятилетку…

— Ведь зачем-то, черт возьми, я вас сюда пригласил? — Иван Николаевич поднял голову и оглядел молодых людей.

— А, верно. Я как-то и упустил. Вызвали в лес по телефону. В курортную зону, — Адька с нетерпением уставился на старика. — В чем дело?

— Так вот, Кирилл, — не торопясь начал Иван Николаевич. — У меня есть сведения, что кое-кого прихватили на ипподроме. Розочку, Филю-косого. Из жокеев некоторых потревожили.

Адька присвистнул и сел на табурет. Лицо его медленно затекало мелом. Кирилл все глядел на огонь.

— Учтите, Кирилл, если вам предложат дать показания… Розочка, она всех может потянуть… То запомните: никаких вознаграждений за то, что вы снимали кассу, не получали. Ни от меня, ни от кого-либо другого… Просто я просил вас о небольшой дружеской услуге — получить мой выигрыш. Но бесплатно! Без вознаграждений. Я говорил вам, что у меня разболелась нога и у кассы мне стоять тяжело. И вам меня становилось жалко… Ну, а вас, Арнольд, эти дела вообще не касаются. Вы были в плавании. Алиби.

— Я-то что? Я не за себя, — деловито приподнялся Арнольд.

— В Евангелии от Марка есть такая фраза: «Спаси Себя самого и сойди с креста».

— Ладно, ладно, — прервал Адька. — Вы еще ребенка учите врать.

— Можно и соврать, если ты сам внутри раскаиваешься. И уверен, что никогда больше этого не случится. Иначе — сколько не ври — попадешься…

Кирилл подобрал с колен шапку, нахлобучил. Пальто он так и не снимал вообще.

Сквозь круглые отверстия в почтовом ящике белели засунутые газеты. Кирилл по привычке ощупал карманы, но вспомнил, что ключ от почтового ящика оставил дома. Придется спускаться еще раз.

— Попроси у нее, — тихо сказала Лариса и кивнула на женщину, которая возилась у своего почтового ящика. — В нашем доме одним ключом можно все ящики открыть.