– Ну что, старичок, тебя можно поздравить со спасением человеческой души? Я имею виду не Юленьку – Юленьку спас Крупин, они с утра вместе уехали. На фига тебе это надо было? Ничего бы с этим Крупиным не случилось: полежал бы десять минут, отдохнул и сам бы добрался. А теперь этот обкомовский обмылок будет нас учить жить. У тебя-то, я точно знаю, проблемы будут!
– Чарли, я тебе ничего объяснять не буду. Каждый из нас живет по компасу, который у нас внутри и который мы сами-то не всегда можем разглядеть. Ты меня в этом плане знаешь!
В этот момент на центральной дорожке, ведущей к главному корпусу, появилось нечто способное олицетворять все кошмары славянского языческого мира. Во-первых, ЭТО было похоже на человека; во-вторых, это нечто стремилось к людям; в-третьих, было понятно, что оно напугано. Вадим Иванович шел смущенно и неуверенно, сутулясь, держа грязные ботинки в руке. Серый полосатый свитер его был как-то перекособочен, в волосах, торчащих во все стороны, запуталась большая ветка, ноги – в грязи по колено, причем, приглядевшись, можно было увидеть, что одна нога боса: носка на ней нет!
Если Карася, Чарли и Курина вид их руководителя развеселил, то Котов не видел ничего: у него, раскочегаренного до самого высшего градуса, глаза заливало злобой. Не обращая внимания на собравшееся вокруг общество из контингента юных талантов, он если и не повышенным тоном, то уже с нотками повизгивания обратился к поднявшемуся по ступенькам Колунову:
– Вадим Иванович, вчера произошло совершенно возмутительное событие, которое я до сих пор не могу отнести ни к одному виду творчества…
– Товарищ Котов, это просто недоразумение! Вчера так убегался, так умаялся, что вместо бани решил у Уварова соснуть часишко. А они, пакостники такие, ушли сюда в «Агродом», а меня не разбудили. Я хотел, чтобы побыстрее, напрямки через лес пройти, да заблудился и в какой-то болотине чуть не утонул…
– Вадим Иванович, вы, к сожалению, ничего не поняли. Меня совершенно не волнуют ваши босые грязные ноги и овин на голове. Вчера вечером два наших с вами недооцененных гения устроили пьяный дебош. Притом если Крупин и вел себя совершенно беспардонно и вызывающе, то хотя бы не хамил. А вот поэт Курин дерзил, ругался и оскорблял меня. А в моем лице, как вы понимаете, и все руководство обкома партии. Как вы, думаю, понимаете, я не смогу оставить это без последствий. И требую, чтобы вы как лицо персонально ответственное за подбор всех участников фестиваля, приняли экстренные меры. Я хочу, чтобы через двадцать минут этих людей на территории «Агродома» не было.
Котов развернулся на каблуках своим фирменным разворотом и покинул террасу, которая от обилия зрителей и действующих лиц превратилась в импровизированную сцену.
– Леонид, – Колунов обратился к Курину, – ты все слышал? Я не хочу знать, что вчера произошло и кто виноват, и перед кем надо извиняться. Мы с тобой должны выполнить распоряжение.
– Вадим, да я все выполню. Не волнуйся ты так, я сейчас уеду. А ты бы надел второй носок, а то у тебя очень смешно пальцы на ноге шевелятся. Видимо – непроизвольно, я всю жизнь теперь это вспоминать буду. Ты сам-то чувствуешь, что они у тебя шевелятся?
– Ты что – охренел? Какие пальцы? Ты вообще, что ли, не понимаешь, что произошло? Все на грани катастрофы, фестиваль могут закрыть, все летит в тартарары, а ты!..
– Вадик, а ты действительно – просто колун! Шутка это!.. Да уеду я сейчас и спасу твой фестиваль. Только ты зачти это потом! – Леонид не торопясь пошел в корпус под молчаливое одобрение присутствующих. Вадим потянулся за ним, пришаркивая босой ногой и рассыпая вокруг себя ссохшуюся грязь.
Когда дверь закрылась, неожиданно встрепенулся напряженно и внимательно наблюдавший за всем происходящим Чарли.
– Парни, – как всегда по-ораторски пафосно начал он, – я думаю, что спасти фестиваль сможем только мы все. Вышвыривать Ленечку вот так, в назидание всем нам – это наглость! Они хотят утереть нам нос, показав, что мы ничтожества! Если бы они это сделали все тихонько, келейно, по обоюдному согласию, то я бы все понял. Но эта публичная порка – лишний раз подтверждает их право подтираться нами. Хоть они и фальшиво пытаются завуалировать это право фестивалем. И если мы сейчас докажем, что нам дороже товарищ, чем публикация в кассете, то мы победим. Потому что то, что сделал вчера Ленька, должен всегда делать каждый из нас! Карась, вези нас всех к себе, в общагу пединститута. Места там хватит. Через полчаса от дома отдыха «Звезда» отходит пустой автобус в город. Мы на него успеваем. Айда собираться, парни!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу