Мария Спивак - Твари, подобные Богу

Он чуть презрительно усмехнулся.

— Что ж. Как говорил Остап Бендер, командовать парадом буду я. Диктуй телефон. Дня через два-три позвоню.

Он проводил Лео, усилием воли не прикасаясь к ней, но каждой клеточкой тела чувствуя ее притяжение. Господи, какой ни с чем не сравнимый кайф! Как давно такого с ним не было!

Он плотно прикрыл за ней дверь и замер, чрезвычайно довольный собой. Это даже не покер, нет. Это красиво выигранная шахматная партия.

Лео с абсолютно теми же ощущениями легкой походкой шла по коридору к выходу. Она была не просто довольна — горда собой. «Я ли не умница, я ли не красавица!» — мысленно распевала она. Правильно ее в детстве звали — артистка. До чего ловко сыграла роль! С мужиками в возрасте ей приходилось иметь дело и до Протопопова с Иваном. И в институте, и на работе. Она изучила их так, что могла бы написать диссертацию, и знала, что когда «дедушкам» от старческого козлизма сносит башку, они принимаются усиленно демонстрировать независимость. Типа, я человек солидный и под девчонкину дудку плясать не намерен. Явный сигнал, что пора начинать вить веревки.

Ровно поэтому, когда Протопопов стал к ней подкатывать, Лео «ответила» — и «попыталась скрыть огорчение», когда ему вздумалось показать, кто есть кто. И похоже, индючина купился с потрохами. Теперь пропыжится от силы два дня — и объявится. Он ведь уже на все решился, причем вовсе не затем, чтобы вернуть свою прокислую Тату.

Лео, сама не замечая, состроила изумленную гримаску и медленно помотала головой. Все-таки от кого, от кого, а от Протопопова она подобного не ждала. Даже оделась сегодня сугубо по-деловому. Привыкла считать, что он зациклен на Тате и посторонним воздействиям не подвержен. И вот пожалуйста — этакая прыть. Но раз так… почему не воспользоваться? Проще будет подбить на авантюру. А значит, Ивану конец.

Поделом. Думать надо было своей бестолковой башкой, прежде чем с ней связываться. Хотел развлечься и бросить? Щ-щас. Наболтал с три короба — отвечай за базар. И главное, она просила о ерунде, неужто трудно помочь? А он — в позу: угрозами, видите ли, от него ничего не добьешься. Выставил ее шантажисткой. Ну погоди. Останешься на бобах, без жены и работы, приползешь ко мне на коленях. Да только нужен ты больно.

Лео вспомнила, как под конец своей жизни с Иваном временами подумывала, что Протопопов — более ценное приобретение. Завидовала немножко Тате. Нет, правда: если уж без любви, так хоть за что-то приличное. И вот «приличное» само приплыло в руки. Поистрепавшееся «за истекший период», куда деваться, но по-прежнему с деньгами и положением. Тут думать нечего, надо брать. Жена там, судя по Татиным подвигам, вещь формальная, устранимая. Но пока пусть спит спокойно — может, и обойдется. Может, нам ее добро ни к чему. А чтобы замуж выйти, еще развестись надо.

Лео ожесточенно впилась зубами в нижнюю губу и чуть не прокусила ее до крови. Что угодно, только не мысли об Антоне. Нет, нет, нет. Ничего этого нет и никогда не было.

Правильно подруга Зинка говорит: любовь для нас, баб, штука лишняя. И без нее хлопот хватает.

Да… Как там в песне? Трам-там-там-там чего-то там в безоглядную даль, а на сердце осталася лишь тоска да печаль…

Ну и черт с ним, с сердцем. А к тоске вообще привыкаешь. Зато какие в безоглядной дали открылись вдруг перспективы! Интересно, на что удастся раскрутить Протопопова? Впору с самой собой заключать пари. Что предложит царице Клеопатре сушеная золотая рыбка?

Жаль, царице Клеопатре нужно теперь только то, что рыбкам не под силу… но все ж таки любопытно.

Лео невольно заулыбалась. Думать, конечно, надо о духовном и о душе, но делать это приятно на мягком диванчике и на сытый желудок. Той же самой душе спокойней.

«Ничего, Клепка, выживем», — подбодрила она себя. — «Всего добьемся, всех победим, все наше будет. И кстати: раз дедуся Протопопов нам до лампочки, не ускорить ли процесс старым проверенным колдовским способом?»

Она горделиво тряхнула волосами, подмигнула охраннику, толкнула дверь и с улыбкой вышла на улицу.

Александра пекла плюшки. Ее длинные волосы, чтобы не мешали, были стянуты в тугой хвост, сосредоточенные глаза колдовски поблескивали, на щеках от кухонного жара матрешечными пятнами цвел румянец. Губы изгибались в лукавой улыбке. «Знали бы про мой сюрприз, давно бы пришли», — думала Александра, к сожалению, не догадываясь посмотреть на себя в зеркало. Выглядела она сейчас лет на двадцать пять максимум, и отражение ее очень порадовало бы: последнее время она осунулась, побледнела, кожа стала суше, морщины у рта глубже, круги под глазами — темнее. Действительность не вдохновляла. Саня много переживала, вздыхала и даже плакала, несмотря на спасительную руну Альгиз, которую регулярно себе рисовала. Хорошая, в принципе, рунка: снимает депрессию. Но только при сложившихся обстоятельствах действия хватало ненадолго, руны быстро «сгорали», приходилось их без конца перезаряжать.