Джон Ирвинг - Сын цирка

Доктор невозмутимо подтвердил правильность этой догадки: у актера произошло повреждение головного мозга и завелись вши.

— Во всем виноваты эти грязные проститутки! — воскликнул Вайнод.

Дарувалла подумал, каким ужасным оказалось утро. Наконец доктору удалось отделаться от супружеской четы карликов и Мадху, — их он отправил на консультацию к доктору Тата. Но Фарук не ожидал, что Тата номер два так быстро пришлет их обратно. У него осталось совсем немного времени, чтобы отделаться от Мартина Миллса, которого он хотел увезти из госпиталя до возвращения Вайнода и Дитты. К тому же доктор надеялся использовать личное время, ведь заместитель комиссара полиции ждал его у себя в управлении. Несомненно, осмотр фотографий убитых проституток мог бы подорвать оптимистическое отношение к жизни и у иезуита, и у карлика, и у его жены вместе взятых. Однако до того, как уехать на встречу с заместителем комиссара полиции, доктору следовало придумать какое-нибудь поручение Мартину Миллсу, чтобы занять его часа на два. Требовалось найти ему занятие.

Мальчишка-нищий представлял большую проблему. Он плохо вел себя во дворе для физических упражнений, где дети-пациенты выполняли упражнения, предписанные им для послеоперационной терапии. Ганеша воспользовался случаем, чтобы забрызгать нескольких беззащитных детей беловатой жидкостью, напоминающей птичий помет. Когда Ранлжит отнял пузырек у агрессивного мальчишки, тот укусил его за руку. Медицинского секретаря очень обидело, что его укусил нищий. И вообще в круг его обязанностей не входила забота о примерном поведении попрошайки с покалеченной ногой.

Доктор почувствовал, что он на пределе сил, хотя день еще только начинался. Однако после жалобы Ранджита он быстро сообразил, что этот случай можно использовать. Если Мартин Милле так верит, что мальчишку можно устроить в цирк, то пусть присмотрит сейчас за маленьким попрошайкой.

Будущий священник с радостью согласился посидеть с мальчиком. Видимо, этот фанатик с такой же радостью принял бы ответственность за целый мир, состоящий только из одних калек. Поэтому доктор поставил Миллсу задачу — отвезти нищего в главный госпиталь Парси. Доктор хотел, чтобы там ему осмотрели нос, горло, уши, но прежде всего глаза. В этом госпитале работал офтальмологом Джиджихой, который был знатоком глазных болезней, распространенных в Индии.

Хотя из глаз Ганеши шли гнойные выделения и по утрам он с трудом раскрывал слипшиеся веки, доктор Дарувалла не считал, что мягкость глазного яблока свидетельствовала о заключительной стадии развития бельма, после чего по прошествии определенного времени пациент окончательно слепнет. Фарук подозревал у Ганеши лишь начальную стадию заболевания. Даже Вайонд признал безнадежность попыток устроить на работу в цирк мальчика, который должен ослепнуть.

Перед тем, как Фарук направил миссионера и Ганешу в находившийся неподалеку госпиталь Парси, иезуит еще раз его поразил. В приемной фанатик внезапно бросился на колени перед матерью с ребенком-калекой, а Фарук раздраженно подумал, что подобные действия для миссионера привычны. Женщина испугалась, поскольку она не нуждалась в помощи. Она просто ела бетель, которого Миллс никогда не видел, но увидев, решил, что с губ женщины капает кровь и гнойные выделения.

Доктор Дарувалла провел иезуита из приемной в кабинет, где он мог натворить меньше вреда. Доктор настоял, чтобы Ганеша пошел вместе с ними — опасный попрошайка мог укусить кого-нибудь еще. После этого Дарувалла мягко объяснил будущему священнику, что такое бетель и местные сладости под названием паан, когда кусочек ореха от пальмы арека заворачивают в лист бетеля, добавляют розовый сироп, анисовое семя и пасту из плодов лайма. Бывает, жители заворачивают в лист бетеля все что угодно, вплоть до кокаина. У любителей бетеля всегда красные губы и красные зубы. Женщина в приемной вовсе не истекала кровью, а просто ела паан.

Наконец Фарук остался один. Он лелеял надежду, что доктор Джиджихой в течение всей жизни будет исследовать глаза Ганеши. Часам к одиннадцати хаос вокруг доктора еще более усилился. Дарувалле опять вспомнились темнокожие женщины с напудренными лицами в балетных пачках пурпурного цвета. Сумасшедшая круговерть в его приемной напоминала номер «груженый велосипед», где пациенты и сотрудники ехали на одном велосипеде под нескончаемую музыку канкана. Еще более усиливая это впечатление, Ранд-жит ворвался в кабинет доктора без стука, поскольку он только что прочитал его почту. Хотя получателем на конверте значился Дарувалла, а не Инспектор Дхар, просматривалось нечто уже знакомое в холодной нейтральности напечатанного на машинке текста. Даже до того, как он заглянул внутрь конверта и обнаружил банкноту достоинством в две рупии, Дарувалла знал, чего ждать. Но Фарук все же похолодел при виде напечатанной заглавными буквами фразы. На этот раз рядом с серийным номером банкноты виднелись слова: «ТЫ ТАКОЙ ЖЕ МЕРТВЕЦ, КАК ДХАР».