Олег Тарасов - Боги войны в атаку не ходят (сборник)

Фалолеев упрямо покачал головой — нет. На кой леший ему трухлявый гарнитур — ровесник египетских пирамид? Бережко насел: упомянул о недостойных сплетнях вокруг прекрасного состояния гарнитура и намекнул на снисхождение в цене. После третьего «нет» прапорщик обиженно поднялся из-за стола, ухватил остаток портвейна и без слов удалился к себе…

В один прекрасный вечер, открыв на звонок дверь (ещё по социалистической привычке без разглядываний в глазок), Фалолеев увидел на пороге незнакомого парня, примерно своего ровесника, как ему показалось, поджарого, выше среднего ростом, с короткой, ершистой причёской. Свободная белая футболка, выпущенная поверх спортивных, обстроченных малиновыми лампасами штанов, шлёпанцы говорили о том, что домашний очаг незнакомца неподалёку.

— Андрей, — очень приятно улыбаясь тонкими губами, парень протянул Фалолееву руку, растолковал: — Вселился вот… на площадку.

— Геннадий, — сухо представился Фалолеев, не имея ни малейшего желания ликовать от нового соседа. Намотал уже себе на ус выстраданное умозаключение: люди путают шапочное знакомство с тесным и норовят из своего заблуждения поиметь немалый профит. Он с намеренной паузой держал парня на пороге, рассматривал его пристально и гадал по виду, кого взамен старшины Бережко подбросила судьба. Ничего отталкивающего пока не наблюдалось.

— Геныч, вантузом не богат? — всё с такой же открытой улыбкой спросил парень, — раковина, понимаешь, забита.

Фалолеев молча шагнул в кухню, выудил из-за мусорного ведра вантуз. Новосёл пальцами изобразил характерный жест, зазывающий пропустить грамм по сто.

— За знакомство… по стопашке толкнём?

Нет, артиллеристу этот Андрей определённо начинал нравиться, и Фалолеев только спросил:

— Может, захватить чего?

— Всё есть! — успокоил тот.

Старшинская квартира, где пару раз бывал Фалолеев, пока сильно не преобразилась: засаленные обои, разбитый пол. Бережко, видно, придерживался правила «Всё для родины, всё для будущего!», и поскольку будущее с Читой он никак не связывал, то на забайкальскую квартиру не тратилось и рубля. В углу коридора лежала куча старых, покорёженных дээспэшек, гигиеническая, некогда белая поверхность которых превратилась в подобие омертвелого черепашьего панциря. «Знаменитый гарнитур, — угадал Фалолеев, — не нашлось дурачков купить».

На кухне с порядком уже был прогресс: вытеснять старый спёртый дух Андрей начал именно отсюда, а в оставшиеся две комнаты до окончания ремонта он решил не соваться пока вообще. В светлой после побелки кухне очень тесно расположилась мебель нового хозяина: кухонный гарнитур из пяти предметов, не из магазина, но и не старый, потёртый очень умеренно, почти незаметно. Тут же, напротив окна, примостился малогабаритный диванчик с деревянными лакированными боковинами; у противоположной от висячих шкафов стены стояло огромное, неказистое, напоминающее ковш экскаватора кресло с грубой обивкой.

Посуда, как отметил Фалолеев, чистая, однотипная, с яркой золотистой и сине-зелёной раскраской (цветы ириса) гордо покоилась в подвесной решётчатой сушилке.

— Жена суетится? — кивнул артиллерист на посуду.

— Холостой, — небрежно обронил Андрей, принимаясь доставать из узкого настенного шкафчика хрустальные стопочки, а из потерявшего заводскую белизну холодильника «Саратов» бутылку водки, тарелку с филе слабосолёной алюторской селёдки и небольшими сочными кольцами лука.

«Добротный подход для холостяка — ни одной грязной тарелки!» — с пониманием и некоторой завистью оценил обстановку Фалолеев. Такие принципы пока были не для него, он мог день-два без угрызений совести копить грязную посуду, а потом мыть разом.

— Марафет полный! — с искренностью похвалил он нового соседа. — Я в этом плане не очень…

— Мамка аккуратист, — разъяснил Андрей, живо, энергично поблёскивая серыми безмятежными глазами. — Приучила с детства! А мне после вашего прапора гарнитур его тифозный пришлось разбирать. Ещё выносить! Вроде как в отместку, что не купил! Вот люди!

Фалолеев полностью согласился с мнением о старшине.

— Дерьмо! — от души поддакнул он. — Этот хлам всем предлагал, и мне!

Взаимопонимание без натяжки и наигранных условностей между соседями наладилось быстро. Фалолеев на всякий случай минут пять выжидал если не подвоха, то какой-нибудь замаскированной нужды и полагающейся в свой адрес просьбы по принципу: «Стопочку налил — считай, запряг».