Олег Тарасов - Боги войны в атаку не ходят (сборник)

Осеклась Евдокия Семёновна — так и было: плакала она отчаянно, когда у неё, девчушки несмышлёной, карточки из сумки вытянули. Беда надвигалась неминуемо, и мать бы за младшего братика, на голод обречённого, исхлестала бы крепко… Спас не кто иной, как он — Егор Потапович. Пожалел, поделился последним… добрая душа…

Смахнула старушка слезу, протянула дряблую руку — мириться.

— То-то! — Потапыч нежно ухватил слабые бескровные пальцы. — Книжек-то вагон прочитала, а на свою жизнь память коротка!..

Весной Потапыч тяжко заболел — окаянный грипп с сердечным осложнением… Обошлось, оклемался под заботливым оком супруги, с тёплыми днями стал во двор выходить, свежим воздухом дышать, к ближнему магазину не спеша за провиантом прогуливаться. Выкрутасы его Евдокия Семёновна помнила, потому в деньгах двойной бухгалтерии держалась. И не грех столько на лекарства потратились! Лишь в августе, к дате свадьбы ихней, наказала щедрых покупок:

— Колбаску, рыбки получше выбери, праздник всё-таки!

Потапыч помчался окрылённый, как раз в магазине, что из окна видать, позавчера колбасу дегустировали — «Петровскую». Толкался он, пробовал, хвалил вкусная, но… в кармане деньга под расчёт! Не утешил красавицу своим материальным участием. А сегодня он купит! Сегодня прямое указание ему!

Однако ж досада — прилавок пуст, нету девушки-кукушки! «Мне спешить некуда, а колбаску, может, в другом матине нахваливают! — рассудил Потапыч, налаживаясь прочь. Помогу вам, милашки, чем могу!»

Увидала Евдокия Семёновна, что подался муж со двора, глазам не поверила: «Куда понесло больного?!» Торопливо накинула линялый шерстяной жакет — нагнать неугомонного супруга, да крутануть ему «хвост» как следует.

Ничего не подозревая о погоне, Потапыч держал курс на громадный супермаркет — стеклянный, с грозовым, иссиня-серым отливом. «Уж там-то всегда кукушечки стоят!» — подбадривал себя старик, и виделось ему в радужном воображении, как приценивается он деловито к колбасе, как строится за ним очередь (он уж заметил — людям, главное, пример показать), как вспыхивает радостью лицо девушки-кукушки — ясное ж дело, всем результат в работе приятен!

Когда остро кольнуло сердце, Потапыч охнул, словно в удивлении, замер. В следующий миг его старческие ноги обернулись пластилиновыми, неуклюже, сами собой подогнулись, сложились… Потапычу страшно, самой последней клеточкой, захотелось воздуха, но желанный вдох никак не давался, фатальное бессилие охватило обмякшее тело, а в груди что-то очень тупое напирало, давило…

Евдокия Семёновна как могла торопилась по следу, вглядывалась в улицу, гадала, в какой магазин сунулся друг её милый. А магазинов не хуже, чем грибов после дождя, повылазило!

Прохожие толкались возле опрятно одетого, скрюченного старика, смотрели, кто жалостливо, кто с любопытством… Углядев на тротуаре замешательство, Евдокия Семёновна поняла сразу — вокруг дорогого ей Потапыча стоят люди! И откуда только силы в престарелой женщине взялись — стремглав кинулась она к любимому, дрожащими, высохшими руками подхватила ему голову, притулила к коленям… и впервые увидала в глазах мужа туман, опустелость…

— Не ругай, Евдося, — слабо прошептал Потапыч. Что-то виноватое промелькнуло в его лице сквозь обильные, взращённые временем и беспокойными полевыми ветрами морщины. — Хотел вот… милосердным уродился… сама знаешь…

Мелкий, неживой вдох наконец-то получился, и веки старика тихо прикрылись…

— Милосердным… милосердным, — всхлипнула старуха и, покрепче обняв маленькую, лысую голову Потапыча, горестно завыла.

КПП — контрольно-наблюдательный пункт.

ГАУ — Главное артиллерийское управление ГШ ВС СССР.