Олег Тарасов - Боги войны в атаку не ходят (сборник)

«Может, тогда Андрей пошутил, — промелькнула у Фалолеева единственно подходящая к ситуации мысль. — Может, имел в виду — временно холостой? А закончил ремонт и половина объявилась?»

— Жена, что ли? — один на один тихо спросил он Андрея.

— Ты что? — плавно изогнутые дуги Андреевых бровей подпрыгнули в гости к «ёжику». — Жена ещё чёрт-те когда улетела с первой космической! — Он шепнул потише: — Вчера в поезде снял, из Карымского района бабца.

Девица, что за одну ночь вжилась в роль любимой супруги, вошла в комнату.

— Завтрак готов, котик, — пропела она очень любяще и прижалась к Андрею тугим бедром.

— Красавица ты моя! — с взаимно нежной интонацией похвалил её тот и легонько хлопнул ладонью по выпирающей заднице. Молодая женщина растянула в довольной улыбке блёклые, ненакрашенные губы, гордо удалилась.

— Первый раз видишь? — не поверил глазам Фалолеев.

— Побожусь!

Вечером, когда Фалолеев снова переступил соседский порог, то обнаружил целую компанию: Андрей с каким-то незнакомым, крепким в плечах парнем и четыре расхристанные девицы. Домашнего Любасика уже не было, а Андрей ластился к невысокой круглолицей подружке, так же легко и просто называл её красавицей, любимой и без смущения похлопывал по ягодицам.

Круглолицая, упитанная девушка, не без симпатичности, делала вид, что стесняется откровенных приставаний, игриво отстранялась. Эта игра, к удивлению Фалолеева, закончилась не так, как он предполагал: опрокинув очередной стопарик, Андрей вдруг ощутил в себе непреодолимую потребность сиюминутной связи и крепко схватился за ближайшую соседку — худую, черноволосую, с маленькими, сведёнными к носу глазками. Он поднял её на руки и, шатаясь, подался во вторую комнату, где стояла накрытая шерстяным клетчатым пледом тахта и обитала дежурная простыня…

Процесс пошёл: широкоплечий парень, что впервые оказался на новой квартире Андрея, с нетерпением потянул в ванную свою кандидатку на удовольствие. Фалолеев, оставшись один с двумя девицами, несколько растерялся… в такие скорые откровенные отношения он ещё ни разу не вступал. Но та самая круглолицая, которую недавно завлекал хозяин и на которую Фалолеев посматривал с интересом, не решаясь вот так, на ровном месте, подступиться, сама подсела вплотную и обхватила его тёплой мягкой рукой за шею…

Уже через две недели свистоплясок образ жизни соседа Фалолеев представлял себе как ясный день. До развязного женского общества Андрей был охоч не только мечтами, душой и телом, но оказался и недюжинным практиком в древнем мужском развлечении. Каждую пятницу, вечером, он устраивал в своей квартире сбор слабого пола (в расчёте гулять до субботы, а то и до воскресенья), для чего ещё в четверг или даже среду обзванивал кого только мог. «Пока не разобрали! — пояснял он нехитрую стратегию сборов и выразительно шоркал друг об дружку указательные пальцы. — Созвониться, перетереть, застолбить!» В приглашениях коммерсант строго держался правила — женщин должно быть больше мужчин. «Выбор у мужиков, здоровая конкуренция у баб», — втолковывал он профанам собственный незыблемый канон межполовых отношений.

На фоне Андрея все полковые ходоки как-то помельчали в глазах Фалолеева, предстали второгодниками начальных классов школы Дон Жуана. Нет, если позабавиться лишний раз на готовеньком — охотников не продохнуть! А чтобы штурмовать женские прелести беззаветно, без оглядки… в полку таких целеустремлённых не водилось.

Те, кто хоть и норовили залезть под новую юбку, всё же взвешивали (кто ввиду скупости, кто по отсутствию финансов) плюсы и минусы будущих вечеринок, прикидывали траты, перебирали кандидаток. Нюансов хватало, и денежный расход всегда лежал на мужчинах, поскольку по неписаной традиции мужская забота- стол, женский долг — кровать. А с долгом очень часто выходил обман: накрытый стол, без которого «брачный» танец вокруг самки просто невозможен, вовсе не гарантировал положенных щедрот от слабой половины человечества.

На гульбу Андрей тратил деньги с такой же энергичностью, с какой их добывал. Впрочем, финансы, что уходили на прекрасный пол со всем полагающимся антуражем: такси, шампанским, приличным столом, смотрелись как вклад в самый настоящий товар. В приглашённой женской публике недотроги ликвидировались как класс. Красоту прекрасного пола Андрей понимал и ценил, но утончённых изысков в постельных кастингах не держался. Действовал, как равнодушный ко всему кладовщик, — открывал гостьям дверь, оглядывал и, словно помечая недрогнувшей рукой в ветхом замусоленном журнале: «Женщина — одна штука», приглашал входить. Самое главное и ценное для него в женщине заключалось в тех местах, что испокон веку были сокрыты одеждой. Всё! Более никаких для него заморочек!