Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

— Я тоже живу в одной квартире с рабочим, — говорит МНС. — Но близость у нас получается только на почве выпивки или квартирных склок. О его жизни я знаю все до мельчайших деталей. Серость, скука, убожество. И ничего другого в ней нет. Я в школе практику проходил как рабочий. Трудовой стаж для поступления в университет зарабатывал как рабочий. Вел и веду до сих пор пропагандистские кружки у рабочих. Регулярно пьянствую в среде рабочих. Так что представление о рабочем классе имею. Что наиболее характерно для рабочего класса? Острое желание если не самим выбиться из этого рабочего класса, то дать возможность своим детям сделать это. А если основной социально-психологической характеристикой класса является стремление не быть таковым, то лишь суммарные данные о нем могут представлять предмет любопытства.

— Эта твоя дама, по-моему, немного того. Чокнутая.

— Не немного, а много. Но теперь это — обычное явление. Ты часто встречал женщин за тридцать, которые были бы вполне здоровы психически?

— А ты, пожалуй, прав. Я что-то не припомню ни одной. У всех какой-нибудь сдвиг.

— Забавно, а они нас считают за психов.

— И имеют на то веские основания.

— Знаешь, мне начинает казаться, что психические заболевания становятся нормой. Не исключено, что человечество погибнет именно из-за этого. Кто знает, может быть, сейчас уже большая часть цивилизованного человечества больна, и остановить эпидемию нет никакой возможности.

— Резонно. Человечество биологически возникло без расчета на тот образ жизни, какой мы сейчас ведем. Эти гигантские скопления людей. Нервотрепка. Соблазны. Избыток образованности и культуры. Между прочим, с этой точки зрения наш коммунизм смотрится уже совсем в другом свете, чем его изображают критики. В каком? Как инстинктивное стремление человечества к самосохранению, к психическому здоровью. Жулики, карьеристы, хапуги, циники, лодыри, сволочи всякого рода психическими дефектами не обладают. Это — наш удел, удел гнилой интеллигенции. Так что, может быть, через тысячу лет Сталина, Берию и всю их банду будут превозносить как величайших гуманистов в истории человечества.

— Зачем так долго ждать? Их и сейчас уже готовы превозносить за это же самое. Но я не склонен видеть основную причину психических заболеваний в том, о чем ты говорил. Соблазны относительны. Люди всегда скоплялись в тесном пространстве (пещеры, избы). Насчет образованности и культуры — это ближе к истине. Я более склонен видеть основную причину в идеологии. Эти заболевания суть душевные не в медицинском и психологическом смысле, а скорее в религиозном. Это — заболевания души, вернее — в связи с тем, что душа остается неразвитой или убивается совсем, что естественная потребность в ней не удовлетворяется.

— Я этого что-то не пойму. Объясни, что ты называешь душой?

— Объяснить это тебе я не могу, ибо сам имею только смутные ощущения на этот счет. Но я чувствую, что у людей есть естественная потребность в религии, а она всячески подавляется нашей идеологией.

— Может быть, это все и так, но без серьезного опытного исследования мы тут дальше необоснованных догадок не сдвинемся. Хочешь, подам тебе гениальную идею? Ты — парень холостой. Судя по всему, имеешь успех у женщин. Женщины — существа более тонкие, чем мы, больше подвержены психическим потрясениям. Веди наблюдение! Разработай методику. Беседуй с другими людьми. А бабы сами тебе кучу материала насобирают. Сенсационную книжку можно сделать!

На пути к осуществлению коммунистического идеала человечеству предстоит разделаться со всей мерзостью эксплуататорских порядков, на которых зиждется паразитическое, привилегированное положение целых общественных классов. Неудивительно, что коммунистическому движению пришлось с самых первых шагов столкнуться с ожесточенным и злобным сопротивлением этих классов — и не только в политической, но и в теоретической области. Такое сопротивление приняло характер широкой кампании антикоммунизма, призванной опорочить коммунистический идеал, а после того как СССР и ряд других стран вступили на путь практического строительства нового общества, также опорочить и оклеветать социалистическую действительность.

Бредешь ли за полночь с попойки,

С работы трезвым ли идешь,

Благоухающей помойки

Ты все едино не минешь.