Александр Зиновьев - Желтый дом. Том 2

МНС хотел уклониться от лекции, но Новый Друг отсоветовал. Не стоит из-за такого пустяка наживать неприятности, сказал он. Сообщат на работу, а там, сам понимаешь, истолкуют превратно.

На другой день вечером состоялось торжественное собрание отдыхающих и персонала дома отдыха, на котором (помимо доклада секретаря партийной организации) вручали почетные грамоты и объявляли благодарности лучшим работникам. Потом была художественная самодеятельность силами тех же отдыхающих и тех же сотрудников. В заключение директор объявил, что завтра — коммунистический субботник в честь... Потом было кино о Брежневе как о верном и самом выдающемся марксисте-ленинце современности. К телевизору невозможно было пробиться — смотрели торжественное юбилейное заседание в Кремле. МНС, Старик, Инженер, Универсал и Новый Друг заперлись в палате, пили бутылку за бутылкой, курили и вели мрачные разговоры. О каких тут преобразованиях может быть речь, грустно сказал Старик. Народ эту свою идиотскую жизнь уже не променяет ни на какую другую. Ему и не до перемен. Он вгрызается в эту жизнь, приспосабливается, любыми доступными средствами стремится урвать для себя кусочек. И все! И больше тут ничего нет! Мертвечина!

Наутро чуть свет загрохотали бог весть откуда появившиеся репродукторы и грохотали весь день, заполняя окрестность ликующими звуками гимнов строителей коммунизма. А отдыхающие в это время очищали территорию от битых бутылок, консервных банок, прошлогодних листьев и прочего хлама. К вечеру подвели итоги социалистического соревнования за звание лучшего корпуса и лучшей палаты. Наиболее отличившимся участникам субботника объявили благодарность с сообщением об этом по месту работы. В этот день в магазине было продано спиртных напитков в десять раз больше обычного. Особенно на субботнике усердствовали женщины. Они все вырядились в спортивные костюмы, выявившие для всеобщего обозрения все их телесные достоинства. И недостатки тоже. Если хочешь знать мое мнение, сказал Новый Друг, то у твоей «старушки» тут, пожалуй, самая приличная фигура. Она тебе еще не надоела? А то я мог бы заменить тебя. Я от нее устал, сказал МНС, но бросать как-то неудобно. Да и много ли осталось нам тут быть. Так что дотяну как-нибудь. В Москве — пожалуйста. В Москве, сказал Друг, у меня своих девать некуда.

Универсал проспал в обнимку с Диссидентом весь субботник в куче прошлогодних листьев. Хватились его за ужином.

Сегодня день рожденья Ильича.

Великий праздник среди наших праздных буден

На завтрак дали по кусочку «кулича»,

Как тут зовут с подливкой манный пудинг.

Потом — на трудовую вахту в честь вождя

Стал каждый отдыхающий — работник.

В душе молили крепкого дождя,

Вслух восхваляли дружно комсубботник.

Столовая «скатерками» в обед убелена.

Хватило всем горчицы, перца, соли.

На четверых бутылка красного вина,

Кусочек мяса в супе чуть ногтя поболе.

Потом кино, как Ленин нас спасал,

И даже, может быть, не он, а Сталин.

Как появился он, в восторге замер зал,

Аплодисменты грянули. И все, конечно, встали.

Перед началом был киножурнал —

Показ важнейших на Земле событий.

Генсека я на этот раз с трудом узнал:

Он был, мне кажется, в порядочном подпитии.

На сцене, как всегда, кривляются Они,

Мы ж собираем битые бутылки.

И ты попробуй слово сказани —

Народа мощь почуешь на затылке.

Хоть я был пьян, но выдержать не мог,

Бежал, как от волка трусливый заяц.

К проходу бросился, не разбирая ног.

И слышал вслед: вот диссидент, мерзавец!

Теперь я жду на институт донос.

Как будто я по горло в липкой жиже.

Конечно, будет мне очередной разнос,

Дадут по шее, а не то — пониже.

— Вот чем ты объяснишь такое явление? Есть у нас в институте сотрудник с довольно редкой теперь фамилией Иванов. Довольно посредственный с научной точки зрения. Заумный. Явный шизик. Предмет постоянных насмешек в отделе сатиры и юмора в стенгазете. Поднахватался чего-то в йоге, в парапсихологии и вообще во всем, что сейчас вызывает нездоровый интерес в нашей интеллигенции Так он ведет какой-то спецкурс в университете, имеет там кучу поклонников. О нем уже легенды пошли как о Великом Гуру.

— Шарлатаны и шизики всегда имели больший успех, чем настоящие люди. К нему наверняка липнут всякого рода неудачники, увечные, психически неустойчивые. А он им сулит всяческие заманчивые вещи. Посмотрел бы я на них, если бы этот Гуру пообещал им лишь вероятный успех ценою тяжкого труда в течение многих лет! Я вообще такого рода явления презираю. Я сторонник здоровой спортивной жизни, гигиены, хорошей еды, добросовестного отношения к делу, в общем — ценностей западноевропейской цивилизации.