Хосе Альдекоа - Современная испанская новелла

— Ты что, не слышишь? Что он хотел?

Дунион что‑то невнятно пробормотал. Тогда хозяин подошел к нему ближе.

— Что ты бормочешь? Он ничего тут не взял?

Хозяин, видно, подумал, что солдат, воспользовавшись его отсутствием, стащил какой‑нибудь сосуд, а мальчик решил промолчать. Злоба, постоянно кипевшая у старика внутри, вырвалась наружу, и он стал бить Дуниона по голове и лицу. Для этого ему даже не надо было высоко поднимать руки, потому что мальчик сидел на земляном полу, опустив ноги в канавку, где находилось устройство. Пытаясь увернуться от новых ударов этих жестоких рук с налипшей на них мокрой глиной, мальчик метнулся в сторону и, распластавшись на полу, начал кричать. Такие крики раздавались в мастерской довольно часто. Вернее, не крики, а скорее выкрики, сопровождавшиеся громким всхлипыванием. При Этом мальчик чуть запрокидывал голову назад и закрывал глаза. В такие минуты лицо его искажалось гримасой отчаяния и страдания, быть может более жгучих, чем боль от ударов, которые обрушивал на него старик. Тогда уж он мог кричать и визжать, сколько ему угодно, дышать полной грудью, испытывая даже какое‑то приятное ощущение.

Случалось, что его громкий плач привлекал внимание детей, которые наблюдали за происходящим с противоположной стороны улицы, переглядываясь и толкая друг друга. Однако на этот раз Дуниону пришлось сдержать себя — умерить крики и плач, потому что хозяин угрожающе замахнулся на него хлыстом.

На несколько мгновений оба застыли, каждый в своей позе. Дунион почувствовал, как слезы медленно высыхают у него на щеках, хозяин же опять заковылял к горну. И тут в дверях неожиданно появился улыбающийся Иктио. Рыбак был такой высокий, что головой почти касался притолоки, борода светлая, а кожа очень смуглая от солнца. Все это не изменно восхищало Дуииона, и ему так хотелось подойти к Иктио поближе, потрогать его, получше разглядеть.

Увидев рыбака, Дунион сразу задвигался, но встать с пола все же не решился.

— Он побил меня, — пожаловался мальчик, указывая в сторону, куда скрылся старик. — Колотил по голове.

Иктио, должно быть, понял, о чем говорил Дунион. Неотрывно глядя на мальчика, он делал знаки, стараясь заменить ими слова утешения. Дунион и вправду немного успокоился, почувствовав себя увереннее в присутствии друга. Он пошел бы за ним куда угодно и, хотя еще ни разу не сказал ему: «Возьми меня с собой», знал, что рыбак сам подумывает о том, чтобы каким‑то образом вызволить его отсюда и увести на берег.

Дунион смотрел на друга широко раскрытыми глазами, ожидая услышать хоть одно слово, способное вселить в него искру надежды. Но рыбак молчал, о чем‑то, казалось, думал и все терся о дверной косяк. Так длилось несколько минут, и вдруг Иктио, взмахнув правой рукой, кинул мальчику какой‑то предмет.

— Э тотебе, — крикнул он.

Предмет был совсем маленький. Поймав его на лету, Дунион сначала подумал, что это финик или съедобная ракушка. Разглядев его, мальчик очень удивился. Он впервые видел такую красную веточку, совсем твердую и шероховатую на ощупь. Конечно же, это не растение, не вещица, сделанная из глины, не косточка животного и не морской камешек. Своим цветом и простотой формы предмет этот был прекрасен и очень напоминал яркое пламя. Но удивительное дело, почему же он такой холодный, когда к нему прикоснешься?

И тем не менее мальчик почувствовал, как рука его, сжимавшая этот странный предмет, становится теплее и как постепенно приятный жар разливается по всему телу. В эту минуту он не видел ничего, кроме чудесного творения природы, величие и сила которого передались и ему. Наконец-то довелось и маленькому рабу увидеть нечто невиданное прежде, к чему могут прикоснуться его грязные слабые руки, — сокровище, частица недоступного ему мира, подарок друга. Обладание этим сокровищем привело Дуннона в еле сдерживаемый восторг, наполнило счастьем, которого он никогда не знал, и в то же время встревожило его. Откуда оно? Что это?

зво

Он поднял голову, чтобы спросить об ЭТОМ Иктио. Но тот уже ушел — наверно, его спугнули шаги возвращавшегося хозяина. В мгновение ока Дунион просунул веточку между пальцами ноги, стараясь скрыть волнение. Когда старик подошел к гончарному кругу и уселся за него, мальчик как ни в чем не бывало продолжал работать. Хозяин сидел к нему спиной, наклонив голову набок, чтобы лучше видеть сосуд, который он формовал обеими руками. Тяжелое дыхание, теснившее его грудь, шумно рвалось наружу. Время от времени он ворчал что‑то себе под нос или давал мальчику какое‑нибудь указание.