Павел Верещагин - Год крысы

— Да-да, я помню. Сейчас идем.

Директор кивнул гостям и указал на селектор: вот видите!

— Это англичане… Пятнадцать лет назад организовали у себя в Манчестере Клуб друзей нашего интерната. Один журналист из ВВС… Короче, неважно… Раньше вещи присылали и продукты. Теперь, видите… ведем культурный обмен… Наш хор с их помощью пол-Европы объехал. Неплохо, а?

Матросов кивнул — неплохо! — и посмотрел на Ксюшу.

Ксюша сидела задумчивая и хмурилась. Она уже все поняла про интернат, про директора и новую жизнь детей. Но им с Матросовым предстоял ответственный шаг, и нужно было получить ответы на практические вопросы.

— Ведь дети — это главное, — увлеченно продолжал директор. — От того, какими вырастут нынешние дети, зависит, в какой стране мы будем жить через двадцать лет. Нужно открывать детям глаза, вооружать их знаниями, воспитывать души. Чтобы в один прекрасный день они сделали правильный выбор, выбрали свободу, а не рабство, свет, а не тьму!

Ксюша кивнула.

— Игорь Владимирович, — осторожно проговорила она. — Вы писали Матросову, что мы сможем жить прямо в интернате. Будто бы у вас есть для этого условия… Это так?

— Да-да! — спохватился Игорь Владимирович. — С жильем у нас порядок. Мы отвели сотрудникам большой флигель, сделали ремонт… И столовая отличная… Об этом не волнуйтесь…

Он обошел стол и уселся в свое кресло. Выдвинул боковой ящик и принялся рыться в его недрах.

Селектор щелкнул и ожил опять:

— Игорь Владимирович! — прокричал срывающийся от волнения женский голос. — Только что звонили из Турку! Ура, Игорь Владимирович! Наши волейболистки вышли в полуфинал! Теперь — шведки. Но в любом случае — мы уже с медалями!

— Молодцы, девчонки! Поздравляю!

— А я вас!

Селектор отключился. А директор, улыбаясь, продолжил искать что-то в столе.

— А вы помните, у нас еще бабушка на руках… — мягко напомнила Ксюша. — И она не вполне дееспособная…

Директор кивнул: он помнит, он все помнит.

— И с бабушкой решим. Я уже поговорил со старшими ребятами. Придумаем что-нибудь, сестринский пост, дежурство… Да и вы оба будете недалеко. Не волнуйтесь.

Он наконец вытащил из ящика чистые бланки и положил их на стол перед гостями. Рядом поставил стаканчик с ручками — разговоры разговорами, но нужно отдать дань формальностям. Пришло время заполнить необходимые бумаги, разные там анкеты и заявления.

Селектор щелкнул опять.

— Игорь Владимирович, артисты сели в поезд. Завтра утром просят встречать.

— Отлично. Заказывайте транспорт. И готовьте на вечер кинозал.

Игорь Владимирович хотел пояснить, что прошлым летом у них в интернате знакомые киношники снимали историческую картину и теперь везут показать готовый фильм, вроде как премьера в Лелятине, — но посмотрел в сосредоточенное лицо Ксюши и оборвал сам себя. Ксюша медлила заполнять бумаги, ей еще не все было ясно.

— Ну что? Что еще тебя волнует? — улыбнувшись, спросил Игорь Владимирович.

— А зарплаты? — покраснела Ксюша. — Какие у вас зарплаты?

— Зарплаты хорошие. Даже очень. Разбогатеть вам, конечно, не удастся, но о деньгах сможете не думать.

Некоторое время директор смотрел в Ксюшино нахмуренное лицо, потом не выдержал и рассеялся. Ох, уж эти люди с большой земли! Вечно пекутся о том, о чем печься абсолютно не надо.

— Не беспокойтесь. Все будет хорошо. Вы не пожалеете, что приехали! Я, между прочим, и сам родился в вашем городе. И прожил там до двадцати двух лет. А потом уехал — и ни разу не пожалел! — Игорь Владимирович весело кивнул. — Скучать — все время скучал. А жалеть — нет!

— А-а…

— Вот ты где там жила?

— У цирка.

— У цирка? Надо же! И я у цирка. То есть там жил не я, а одна моя хорошая знакомая… — Игорь Владимирович махнул рукой: долгая история, как-нибудь в другой раз расскажет. — Так что мы могли с тобой встречаться… В том смысле, что я мог видеть, как мама катала тебя по улицам в коляске.

Он легко рассмеялся.

— А потом жизнь у меня не заладилась и я уехал. Почему? Не нашел места в столичной суете. Поссорился с любимой девушкой, которая эту суету обожала и раздражалась на меня. Короче, уехал. И, по большому счету, ни разу не пожалел. И вы не пожалеете, я знаю!

Ксюша уклончиво пожала плечами: там видно будет.

А Матросова беспокоили другие вопросы. И, дождавшись паузы, он спросил:

— Игорь Владимирович, вы говорите, что к вам съезжаются лучшие педагоги со всей страны. К тому же у интерната много замечательных друзей. А что сможем сделать мы? Чему мы можем научить детей?