Елена Антонова - Неисторический материализм, или ананасы для врага народа

В кабинете охраны на полковника надели наручники.

– Террорист! – сразу определил начальник охраны. – Вооруженное нападение средь бела дня. – Он свирепо посмотрел на охранников. – Кто у нас сегодня дежурит на входе?

Он с ненавистью посмотрел на полковника, который продолжал дергаться, подробно рассказывать что-то про роту автоматчиков, грозить пятьдесят восьмой статьей и брызгать слюной.

– Сволочь! – с чувством сказал начальник охраны, набирая номер. – Развелось вас тут… на чеченца вроде не похож, а туда же! Пострелять ему захотелось! Морда уголовная.

В кабинет ворвался Сергей.

– Погодите, – сказал он, запыхавшись, – он не террорист.

Ему вовсе не хотелось, чтобы Иванова увезли в тюрьму. Насмотрится там лишнего, и после этого нельзя будет возвращать его обратно. А в настоящем держать полковника категорически не хотелось.

Начальник охраны выпучил глаза:

– С пушкой – не террорист? Да он бы сейчас столько народу тут положил…

В кабинет ввели, бережно поддерживая под руки, перепуганного продавца. Он полковника опознал. На вопрос: «Вы уверены?» – он покрутил пальцем у виска и с чувством сказал:

– Разве его с кем перепутаешь? Вырядился, как музейный экспонат, я и подумал, что ему символику для антуража надо.

Больше от него ничего добиться не смогли. Он только дрожал и все время повторял одну и ту же высокоэмоциональную, но малоинформативную фразу:

– Вот сука! Ну и сука!

– Он не террорист, – повторил Сергей. – Да погоди ты, – он досадливо прервал Иванова, который верещал, что за «уголовную морду» в адрес советских полковников полагается отдельное наказание. Хотя какое еще наказание могло быть после того, как полковник уже всех расстрелял и закопал, было трудно себе представить.

– Он просто сумасшедший, – уверял его Сергей.

– А пушку где взял? – начальник охраны положил трубку и стал внимательно рассматривать пистолет. – Да еще пистолет-то какой. Музейная редкость. И в хорошем состоянии... – Он его быстро разобрал и снова собрал – Как новенький, – удивился он и внимательно посмотрел на Сергея.

– Сумасшедший, говоришь? А тебе он кто?

– Сосед, – соврал Сергей, не желая называть себя его родственником. Чтобы и его не сочли сумасшедшим – по наследству.

– А с какой стати ты о нем печешься?

– Мне просто сказали, что он из сумасшедшего дома сбежал. У него сестра одинокая и боится, что он домой вернется. Он буйный. Вот она и попросила меня его найти и обратно в сумасшедший дом отвезти.

Начальник охраны внимательно посмотрел на него и задумался.

Тут дверь снова распахнулась, и в кабинет вошли Митя с Иваном.

– Вот и санитары, – обрадовался Сергей.

Начальник отдела потребовал написать расписку, что он принимает на себя полную ответственность за все последствия.

Митя с Иваном скрутили генералу руки и повели к выходу.

– Оружие верните, – пытался обернуться полковник. – Враги народа!

– Кстати, где оружие стащил? – поинтересовался начальник охраны, пряча пистолет в стол.

– Служебное! – извивался полковник.

– Иди-иди давай! – подтолкнули его сзади ребята из охраны. – На компот опоздаешь.

Митя с Иваном и Сергей с трудом справлялись с буйным полковником. Оказавшись на улице, Сергей возмутился.

– Вы что себе позволяете? Я веду его в приличное место, а он среди толпы пистолетом машет. Там же женщины были! И дети!

– Они все враги народа, – не задумываясь, выпалил полковник.

– Вот и поговори с ним! Вы хоть понимаете, что вас сейчас могли в тюрьму посадить за терроризм? Лет на пятнадцать – двадцать!

– Меня? – поразился Иванов, выпятив грудь. – Советского полковника?

– Сбрендившего, заметьте, полковника! – справедливо заметил Митя. – Вон, своему другу скажите спасибо, а то сидеть бы вам и сидеть.

Иванов выпятил нижнюю губу. Выражать признательность другу Бахметьеву он не собирался.

Митя с Иваном осторожно отпустили полковника. Тот обиженно оглянулся на магазин и потребовал, чтобы его немедленно доставили в ГПУ.

И он сел в машину, где его уже дожидался Иван.

– А вы что здесь делаете? – попробовал возмутиться Иванов.

– А мы вас проводим, – объяснил Иван.

– В ГПУ! – величественно махнул рукой полковник.

– Смотри ты! – поразился Митя. – Он еще и приказывает!

Когда они немного отъехали от стоянки, полковник почувствовал знакомую дурноту. Он хотел закричать, но ощущение стремительного падения в глубокую пропасть парализовало его. Как и в прошлый раз, это продолжалось несколько секунд, а когда он пришел в себя, огромный магазин скрылся за углом и они снова ехали по ухабистой дороге среди убогих домишек.