Костас Кодзяс - Забой номер семь

Старший сын ушел из деревни еще до того, как у него начала пробиваться борода. Он гнул спину в Египте, потом в Смирне и в начале века обосновался в Афинах. Женился, стал торговать кожей и открыл лавку. Он написал в деревню Димитрису, последышу в семье, чтобы тот приезжал в столицу, что он поможет ему выйти в люди.

Димитрис Фармакис был на двадцать лет моложе брата. Он поселился в его доме и помогал в лавке. Он был тогда робким, молчаливым деревенским пареньком, который пытливо присматривался к людям, не открывая им никогда своих сокровенных мыслей. Он слушал старшего брата и уважал его.

Вангелис Фармакис пошел характером в отца. Это был человек бережливый, осторожный в делах и хороший семьянин. Он любил младшего брата, как сына, давал ему советы и считал своей обязанностью покровительствовать ему. Когда Димитрис вернулся с военной службы, Вангелис открыл портсигар и, предложив ему сигарету, сказал:

«Теперь, Димитрис, ты уже мужчина, но лучше не привыкай к этой отраве». И прибавил, что можно купить трехэтажный дом, если, бросив курить, откладывать в течение пятнадцати лет сэкономленные на сигаретах деньги и пускать их в оборот. А закончил так: «Поживешь у меня еще годика два, наберешься ума-разума, а потом я одолжу тебе денег, чтобы ты открыл свое дело. Когда станешь на ноги, вернешь мне их».

Так и случилось. Но младшего брата не удовлетворяла мелкая торговля, которой он научился в лавке у старшего. Он постепенно развертывал дело, и во время Балканских войн ему удалось стать поставщиком армии. Счастливый случай помог ему быстро разбогатеть. В отличие от старшего брата с его консервативными взглядами, мешавшими ему дать размах своему делу, Димитрис умел ловить момент и наживался в тяжелое для страны время. Ловкий, беспринципный, жестокий, он знал, с кем вести дружбу, и принимал у себя полезных ему чиновников, военных и политических деятелей. На поставке одной партии тухлого мяса на фронт он заработал столько, сколько его брат не заработал бы и за многие годы.

После малоазиатской катастрофы Вангелису грозило разорение, и он вынужден был обратиться за помощью к брату. Димитрис давно уже жил отдельно, но каждое воскресенье приходил к нему обедать. Между братьями сохранились хорошие отношения, но поведение Димитриса изменилось. Он оставил прежний почтительный тон и часто перебивал старшего брата словами: «Это чепуха, Вангелис!» Или то и дело вставлял хвастливо: «Я считаю, что…», «Раз я говорю, так оно и есть». Но все эти перемены произошли постепенно, незаметно, и оба полагали, что все осталось по-старому.

Однажды, в воскресенье после обеда, Вангелис сказал брату:

– Димитрис, пришел мой черед обратиться к тебе зa помощью.

Тот нисколько не удивился.

– Я же давно говорил тебе: нужно продать в Смирне весь товар. Ситуация была вполне ясной.

– Не хотелось мне верить. Сердце не позволяло. Я же грек. А теперь я на краю гибели, – добавил Вангелис и принялся сокрушенно перечислять все злосчастные последствия этой кампании.

Димитрис, откинувшись па спинку стула, постукивал пальцем по столу.

– К сожалению, Вангелис, у меня все деньги помещены… – начал он.

Лицо Вангелиса стало желтым, как лимон.

– Димитрис, ради бога! У меня жена, сын, не оставь меня в беде, – пролепетал он, уверенный, что тот лжет.

– Я не так богат, чтобы бросать деньги на ветер, – отрезал младший брат. – Возьмись за ум.

После банкротства, чтобы хоть что-то заработать, Вангелис бегал целыми днями, устраивая чужие дела, и жил кое-как с женой и сыном в убогом подвале в районе Плаки. Около двадцати лет братья не разговаривали. Димитрис каждый месяц аккуратно посылал старшему брату двести драхм. Сначала тот отправлял их тут же обратно, но затем возвращение денег стало задерживаться – сначала на несколько дней, потом на недели, и в конце концов он начал принимать их. С тех пор каждый раз Димитрис при своих детях клал деньги в конверт, объясняя им, что он вынужден выполнять свой «долг» по отношению к легкомысленному, неблагодарному брату. Во время оккупации сына Вангелиса расстреляли немцы. Вскоре умерла и его жена. Тогда Димитрис приютил брата на чердаке своей виллы.

– Я в долгу перед ним, он меня вырастил, – сказал Димитрис жене. – Он будет присматривать за прислугой в доме, и нам одной заботой меньше.

Однажды зимним вечером, повязав голову шарфом своей жены, Вангелис появился в комнате у Димитриса. Он дрожал от холода. Подойдя к брату, он стал целовать ему руки, бормоча со слезами: