Юрий Коротков - Дикая любовь

Весь дом был на уроках, только на втором этаже, у малышей, время от времени перекатывался из конца в конец коридора гулкий топот.

— Когда первый год работала, только после училища — планы грандиозные, куда там Макаренко… Подружилась со своими пятиклашками, они, как утята, за мной ходили. Старшие к ним не совались — знали, за любого из них по стене размажу… Как-то зашла в номер к мальчишкам — в Риге, я экскурсию для них из шефов вытрясла — а они вдруг налетели вдесятером… Четверо на руки, на ноги сели, один голову держит, остальные одежду по лепесточку сощипывают… И знают, гаденыши, что я ни на помощь не позову и ничего им не сделаю — на меня же помои польются: взрослая тетка со шпингалетами не справилась… Нормальные причем пацаны, не шпана, все хорошо потом устроились, никто не сел. У одного дочка в балетном училище… Думала, не переживу… — она усмехнулась. — Ничего. Закрасила… Никому никогда не рассказывала. Только вот тебе…

Дирекриса помолчала.

— Но, знаешь, чем дальше, тем больше кажется, что все — краска кончается…

Под лестницу заглянула секретарша. Маша встрепенулась было ей навстречу.

— Раиса Николаевна, контейнер с гуманитаркой пришел.

Директриса положила кисть.

— Ты продолжай пока, — кивнула она Маше. — Вернусь — догоню… — она ушла за секретаршей, деловито уточняя что-то на ходу.

Через минуту чужие острые каблуки быстро простучали мимо по коридору, вернулись и остановились у Маши за спиной. Она оглянулась: Галя, насмешливо склонив голову, разглядывала ее забрызганный краской наряд.

— Красишь? — спросила она. — Ну-ну…

Маша медленно окунула кисточку в ведро, сняла лишнее о край.

— А между прочим, твой любимый сегодня улетает с ней. Насовсем… В полвторого самолет, из Шереметьева… Если, конечно, тебе это интересно.

Маша с деревянной спиной молча продолжала работу.

— А летом поженятся. Мать ей уже платье шьет… Платье — абзац, она мне в каталоге показывала: вот здесь кружева, а снизу воланы, воланы до самого пола. Шляпка тоже кружевная, с вуалью, и перчатки до локтя. В церкви будут венчаться…

Маша, как робот, размеренно водила кистью вверх и вниз, вверх и вниз по одному и тому же месту.

— Думаешь, мне тебя жалко? — спросила Галя. — Да ни капли! Ни капельки! Так тебе и надо, дура! Одно слово — придурочная! Я не знаю, что бы я сделала, если бы у меня вот так парня увели. А ты крась, крась…

Только когда шаги ее затихли, Маша опустила кисть и обернулась, с застывшим, как маска, белым лицом и темными глазами…

Уже без косынки и халата, в одних тонких трениках она спрыгнула в палисадник из окна. Поодаль, у крыльца стоял трейлер с яркими надписями на чужом языке, оттуда слышался командирский голос директрисы…

Маша нетерпеливо звонила в дверь к Губану.

— Марго? — остолбенел тот на пороге с глупой улыбкой.

Маша молча прошла в квартиру, встала, привалившись спиной к зеркалу в прихожей.

— Что случилось? — Губан тревожно заглянул снизу ей в лицо.

Из кухни высунулся стриженый парень с бычьей шеей.

— Чего там?.. О-о! — оценил он Машу. — Что за телка!

— Отвали! — крикнул Губан. — Что случилось, Марго? — Он встряхнул Машу за плечи.

— Пусть уйдут, — сказала она.

Губан кинулся на кухню, там начался крутой разговор. Мимо Маши прошли к двери трое в спортивных костюмах, одинаковые, как кегли.

— С телкой кувыркаешься, а счетчик стучит… — недовольно сказал один.

— Потом, ладно, завтра разберемся… Пока, давай! — Губан суетливо выпроводил их и провел Машу в комнату. — Ну?

— Он меня бросил… — бесцветно сказала Маша.

— Кто? — спросил Губан, а физиономия его сама собой уже расплывалась в счастливой улыбке. — Мажор твой? Пижон дешевый? Я тебя предупреждал! Я же сто раз говорил — попользуется, падла, и отвалит!.. Хочешь — пойдем! — он кинулся натягивать куртку. — Только из дома его вызови, я его, как Бог черепаху…

— Уже улетел с ней…

— С кем? С этой рыжей? — Губан счастливо засмеялся. — Да он же дурак, Марго, дурак! Он же сам себя наказал! Марго, бедная моя, милая… — он схватил Машу, стал торопливо целовать. — Никому тебя больше не отдам! Сам пойду к Раисе, уломаю. Я тебя теперь не отпущу! Хочешь, завтра прямо распишемся…

Маша чуть заметно кивала.

— А про него забудь!.. Ну, хочешь, уедем? Долги соберу, займу еще, и рванем в Сочи — там тепло, люкс на двоих, балкон на море, халдеи на цыпочках… Я тебя, как куклу, одену, только пальцем будешь показывать, чего хочешь, только на тебя пахать буду… — он дрожащими руками расстегивал ей блузку.