Макс Гурин - Новые праздники

И надо же такому случиться, что я впервые после И. захотел новую женщину как раз тогда, когда все еле-еле хрупко-хрупко почти пошло на лад! Ах, на какие хуевые мысли это тут же меня навело! Ебти мати, выносите святых из избы!

Но с другой стороны, почему, блядь, во всём целом свете один только я должен, блядь, казниться такой ужасной хуйней, каковою не грузится кроме меня ни один мужик. Что за «еб твою мать» такая!

Почему даже Имярек, и та ебется с кем хочет в своем ебаном иномире, а если и не ебется, то уж никак не потому, что мне верность хранит! А если все же хранит? А? Если все же хранит мне моя Имярек верность? А? Тогда что? Тогда ничего. Тогда, блядь, она скажет, что, блядь, она так и знала: я вырос, стал обычным говном и опять же она так и знала, что я говно. Все-то она знала, блядь! Ебать-колотить! И что мне теперь делать? Ничего уже не поделаешь. И нет никакой разницы будет ли у нас что-нибудь с С или нет (хотя это, конечно, пиздеж чистой воды — разница есть, и я хочу ее, ебать меня в девственный анус!) — все равно я говно, и Имярек так и знала! Ну еб твою мать! Ну что же это за наказание господне?! Почему я не могу позволить себе ебаться с теми, с кем я хочу? Ведь я же так редко хочу! Какого хуя я так должен страдать?! Это бесчеловечно! Но, блядь, как известно, это ведь только с моей точки зрения — бесчеловечно, а с любой другой — очень даже человечно…

Когда мы поехали по домам, и в конце концов оказались в вагоне метро, я специально сел напротив С и галантного Жени, решившего ее проводить. С улыбнулась мне и сказала что-то типа того, что я, мол, такой золотистый, на что я ответил правильным тоном «взаимно», и мы оба остались довольны, по законам жанра смутившись.

Блядь! Ну что я могу поделать, если С так убийственно привлекательна и мила? Что я могу с собой сделать? Но… без вопросов — если она даст мне… понять, что без мазы, я не смогу умирать от неразделенной любви… Доколе? Всему есть предел, хоть это и оченно грустно…

Когда я вернулся в свою ублюдочную и вечно пасмурную квартиру, я очень быстро лег в постель и там долго казнился, а потом крепко-крепко прижимал к себе мою милую, самую родную мою Имярек, а утром снова казнился, что этой ночью не только с ней мы имели друг друга во сне…

Бля, да если бы жизнь действительно была столь сложна, сколь сие для столь многих желательно, то и жить-то было б существенно проще. Всегда б каждое, блядь, хуйло могло вырулить себе нишу и там сидеть, чувствуя себя Человечком, не страдая, как писал Лермонтов, не отворачивая глаз. Каждому была бы предоставлена в этом случае, если б жизнь была так вожделенно сложна, его собственная, простите опять же за Лермонтова, «дева Рая», с каковой каждое мужское хуйло б проводило «небесный час». («Небесный час» — я ебу, блядь! О, поэзия, ебтыть. Прямо какая-то Алена Свиридова-акмеистка! Даром, что я пивом из-за нее подавился! НЕБЕСНЫЙ пилигрим СМИРЕННОЮ рукой…..И предо мной любви РАЗВЕРЗЛАСЬ БЕЗДНА… Клевая она все-таки девочка. Талантливая, бля буду. Эко, блядь, — ЕРЗЛ-ЕЗДН! Я это все люблю, что мне делать с собой? А БГ — старый дурак, хоть и отмучился с ним по полной программе во времена первого брака. «Вот идет мальчик. Он просто влюблен… И что мне делать с ним?!» Ебаное солнце, блядь, ближневосточной поэзии. Я ебу, блядь!)

О, как мила-таки С! Я дозвонился-таки до нее. ещё не вечер, блядь! ещё придет на мою рыжую улицу новый праздник! И встречу, блядь, его я, этот праздник новый, радостно у входа, и всю нежность и страсть, на каковые ещё, бог даст, способен, ибо ранее богатства мои в этой области неисчерпаемы были, несмотря на бесхозяйственное использование моих природных ресурсов первою Милой да пятой Любимой, этому новому празднику, который придет и останется со мной навсегда, подарю.

Ведь любой праздник — он только с третьих сторон обладает всякими там разнообразными чертами, а в первую очередь каким бы ни был этот Праздник, он в первую очередь — Женщина, то есть, блядь, простите за истинную банальность, венчик алый, блядь, из роз, то есть, блядь, увы, Творенья. Ура Женским Женщинам, которых так Зубрик не любит по понятным причинам! Хули, я тоже мужских мужчин не люблю, но зарядкой по утрам неспроста занимаюсь, ибо знаю, что ум мой, талантище невъебенный, и кроткий мой нрав — это все заебись, конечно, но, увы, блядь, лишние бицепсы ещё никому не вредили.

Почему это так? Да потому, что жизнь не так сложна, как о том бы любому мечталось. Она очень проста. Потому что гений — Дарвин. Потому что только тот, кто достиг ступени высшего совершенства, согласно теории естественного отбора, имеет право на богословские разглагольствования. В противном случае, это лишь комплекс неполноценности. Уверен, что у Иисуса все было в порядке с бицепсами. Иначе бы человечество никогда не сочло его сыном божьим, ибо языком сколь угодно искренне болтай, но об имидже не забывай!