Максим Алёшин - Новые приключения деревянной девочки, или Возвращение Буратины

Давным-давно, в одном небольшом городке на берегу самой спокойной реки Волги, жил старый ученый алхимик Шубин. Друзья и коллеги за глаза называли его Мудрой Шубой, то ли за фамилию его такую звучную, то ли за вечную привычку носить на плечах старую меховую безрукавку, с которой Мудрый Шуб не расставался никогда, ни зимой, ни летом, и даже в самую страшную жару носил он эту видавшую виды косматую телогрейку.

Однажды весной, когда снег уже сошел с земли и молодая травка уже показала свои зеленые стебельки, Мудрый Шуб, по обыкновению укутавшись в косматую безрукавку, колдовал в своей домашней лаборатории над новыми химическими формулами. И тут случилось непредвиденное: в тот самый момент, когда алхимик добавил в готовящийся на огне раствор каплю концентрата загадочного летучего дерева, раздался мощный взрыв. Взрыв был такой страшной силы, что ученый отлетел от рабочего стола и, больно ударившись головой о противоположную стену, упал на пол.

Мудрому Шубу стали сниться какие-то гигантские бананы и не менее огромные апельсины. Фрукты катились на него с горы, а он, почему-то в плавках и любимой безрукавке, загорал на пляже возле голубого прозрачного моря. Апельсины неслись на него огромной угрожающей стаей, а за ними следовали такие же великанские бананы, и тоже каким-то необычным способом катились с возвышенности.

«Боже, я погиб! Апельсины и бананы уничтожат меня!», — в смятении думал Мудрый Шуб. Он хотел убежать с пляжа, может, даже нырнуть в море, но ведь это был сон, а во сне, как все мы знаем, так сложно бывает сделать даже один единственный шаг. Шуб уже попрощался с жизнью и совсем потерял надежду, ведь апельсины были уже совсем близко, и тут внезапно фрукты превратились в черные прохладные точки и замельтешили перед ним. Он открыл глаза. Пляжа не было, апельсинов с бананами тоже. Потирая лицо, он с трудом узнавал свою лабораторию.

Кругом были хаос и бедлам. Уставленная когда-то книжными шкафами, лабораторными колбами и высокими стеклянными стаканами с трубками, комната теперь превратилась в свалку, все разбилось, полки и шкафы попадали, книги испачкались, мебель сломалась, и даже потолок был богато вымазан розовой тягучей слизью, которая так и норовила капнуть Мудрому Шубу на лицо. Почему-то жутко пахло свежими апельсиновыми корками.

— Вот это замутил я растворчик, не хило получилось, трах-тарах ко всем чертям, взрывчик такой мощненький, ничего не скажешь, — сказал самому себе Мудрый Шуб и осторожно начал подниматься с пола.

В какую ужасную помойку превратилась домашняя лаборатория Шуба!

— Ни фига себе погромчик, я всего-то капельку добавил концентрата летучего дерева, вот не знал я, что так все обернется трагически, — бормотал алхимик, вяло разгребая кучи мусора, в которых утопала теперь его маленькая квартира. Жутко болела голова — треснулся он порядочно, к тому же в глазах временами мельтешили тени от гигантских апельсинов из сна.

Конечно, для несведущего в научном деле читателя стоит пояснить, что летающих деревьев на свете не бывает. Однако в далеком государстве Тимбунту действительно есть деревья, которые называют летающими. Так их прозвали, потому что… В общем, после того как их с конем вырвет из земли ураган — а ураганы в Тимбунту чуть ли не каждый день случаются — и бросит эти деревья за тысячи километров от их родины, они, как ни в чем не бывало, продолжают расти и даже приносят плоды, в наших краях известные как апельсины. За это их качество пускать корни в любом месте приземления их и прозвали летающими деревьями.

Мудрому Шубу срочным образом нужно было проверить все расчеты, еще раз просчитать формулы и уравнения. Отчего прогремел взрыв и что это за розовая слизь на потолке и стенах? Он судорожно осматривал комнату. Иногда ему казалось, что когда он отворачивался и вновь поворачивался, вещи лежали уже немного по-другому. Вроде как вещи ползли, или даже шевелились.

— Так-так, вот оно, — пробормотал Шуб, поднимая полено апельсинового дерева, то самое, которое прислали ему из Тимбунту вместе с концентратом сока.

В тот момент, когда он нагибался, чтобы поднять уродливый обрубок дерева и не смотрел на вещи и комнату, предметы вокруг него внезапно зашевелились, зашептались и даже сдвинулись буквально на миллиметр. Шуб резко распрямился с поленом в руках — «Кто здесь?». Холодок ужаса пробежал по его спине. Он внимательно всматривался в хаос предметов, звук исчез так же внезапно, как и появился. «Почудилось что ли мне», — комната оживала, стоило Шубу не смотреть на неё. Вооружившись топором, нацепив на нос увеличительные монокли, он прицеливался к полену, намериваясь подрубить чурочку аккурат под высоту стола, которому как раз не хватало одной устойчивой ножки.