Мария Свешникова - Небо № 7

Вот вам и цена подписанных договоров и раннего успеха. Ничто не приходит бесплатно. Но разве я досрочно не заплатила нужную цену по прейскуранту? Сколько еще авансов потребует счастье? Пора писать жалобу на Небо № 7.

Биологические часы остановились — они временно не кричали и не требовали продолжать род человеческий.

Ушедшая любовь объявлена в розыск. Нашедшему просьба спрятать подальше.

Я быстро поставила подписи на всех документах и убежала, как школьница с урока, к которому не подготовилась.

Села в мамину машину, включила радио.

Шел снег огромными хлопьями, которые не обязательно заливать молоком. Снег шел сам по себе, и ему не требовались люди для подтверждения уникальности. Его любили и ненавидели. С точки зрения специалистов по связям с общественностью у снега была уникальная слава и беспрецедентная известность.

Договор я подписала около девяти вечера.

Было без пяти минут двенадцать — я так и не сдвинулась с места, сидя с ногами на пассажирском сиденье, игнорируя входящие вызовы. За рулем моей жизни было пусто.

Снегом завалило всю машину — я была припаркована в своей реальности, и никто из прохожих не видел меня. Я покидала реальность, зарываясь в сугробе мыслей.

У меня было время до понедельника решить, что делать. Срок еще позволял сделать безоперационный аборт — так называемый «укол смерти».

Растить ребенка одной? Когда я только встала на ноги? Что я дам ребенку? Он вырастет и будет винить меня в отсутствии отца. Что у всех есть папы, а ему не досталось.

И спросит, почему Макс ушел. И мне придется сказать правду. И нести этот крест, но руки для такого креста я пока не накачала.

А будет ли потом шанс?

Наверное, будет…

Многие женщины делают аборт. И потом рожают. Живут и улыбаются.

Я не заметила, как наступила полночь, и также не заметила, что весь вечер я прослушала «Русское радио». А там каждую полночь играет Гимн России.

Как будто Новый год, включила «дворники», и в одном из бликов даже углядела поздравляющего Президента. Почему-то Ельцина. Который тоже мигрировал на Небо № 7.

Я решила в понедельник сделать аборт и улететь в Лондон.

Как, наверное, большинство женщин, попавших в подобную ситуацию, я никому не сказала о случившемся и даже не стала рыться в Интернете в поисках информации. Ну что будет, если я увижу все это в картинках?

Нервный срыв?

А что изменится?

Я застыла в молчании выходных.

И тайном ожидании звонка от отца ребенка.

Мама с Эмилем как всегда уехали к Брушев-ским в Абрамцево, они, наверное, рассказали Нонне, что я в среду улетаю.

Мне кажется, за этот приезд в Москву я стала старше на жизнь.

И ошибок совершала на три чистки кармы.

Странно было думать, что через несколько дней Новый год. Время пролетело слишком быстро — мне иногда кажется, что только пилоты реактивных самолетов могут понять ток минут.

Мы не наряжали елку — Эмилю все время было лень доставать игрушки с верхней полки в гардеробной, а маме — протирать пыль с елки.

Понедельник наступил согласно правилу, что «пиздец (как и все хорошее, что со мной случается) подкрался незаметно».

И был таков.

Телефон звонил не переставая. Это же понедельник — а это значит, что диалогисты внесли свои поправки по сценарию, а в издательстве уже выбрали редактора. Все хотели успеть запустить свои механизмы до праздников. Потому что в новогодние праздники город вымирает.

Москоу-мамонт.

Звонили знакомые номера, и не только. Не переставая. Хотя как моему телефону перестать звонить, если кнопка «выключить» не работала и отрубить его можно было, только вынув блок питания. Мои руки слишком дрожали, чтобы произвести данную процедуру без ущерба для окружающей среды.

Звонили не те люди.

Мне нужен был один.

Позвонит до 15.00 — не зайду в этот кабинет. Я загадала на его звонок, Макс должен позвонить, он обязательно почувствует и позвонит.

Без пяти минут судное время.

Дурацкое это слово — аборт.

Как в песне про волны, которые бушуют и плещут, и по неясным причинам «бьются о борт корабля». При чем тут дети, аисты и мужчины?