Борис Палант - Дура LEX

— А я скупнулся, — сказал Алик. — Вчера, когда вы разговаривали.

— Ну и как?

— Очень хорошая вода, — сказал Алик.

— Я уже могу вылезти? — спросила Люда.

— Нет еще, — ответил я. — Вот переедем мост, тогда и вылезешь.

— Наверное, лучше до моста вылезти. Вдруг на мосту проверка, найдут ее, тогда нам всем хана, — сказал Алик. — А так, ну едут три человека, ничего особенного. Мы же еще границу не нарушили, а значит, никакого преступления не совершили, — сказал Алик.

— Разумно. Вылезай, так и быть, — разрешил я Люде.

Вдали показался мост. Никакой проверки не было, мы проскочили мост за пару минут, с облегчением вздохнули, и я повернул на шоссе, ведущее на Риеку. Алик с Людой разговаривали, я рулил, выдвигая и задвигая в приборную доску клюку коробки передач. Люда рассказала, что ее поселили в комнате еще с одной девушкой, которая уже бывала в Югославии.

— Точно стукачка, — сказал Алик.

— Не сомневаюсь, — поддержал я. — Такая тревогу быстро забьет, всех на ноги подымет.

— Сказала ей, что встретила друзей по университету и приду поздно ночью. А свой чемодан со всеми вещами оставила на кровати, чтобы она не волновалась.

— Она тебя спрашивала, каких именно друзей ты встретила? — спросил я.

— Нет.

— Странно. Стукачка, которая не интересуется подробностями.

— Наверное, сама собирается деру дать, — пошутил Алик. — Надо было бы и ее прихватить с собой.

На обочине промелькнул знак «Карловач».

— Вперед, на Карловач! — крикнул я.

— Сказал Михайловач, — откликнулся Алик.

Молодость спасала нас от тяжелых раздумий о предстоящем переходе границы. Наверное, правильно, что в армию призывают с восемнадцати лет. Убивать и нелегально переходить границу лучше в юности, а быть убитым никогда не лучше. Мы еще несколько раз спели «Вперед, на Карловач», Люда тоже нам подпевала.

В Загребе мы без труда нашли отель, в котором я оставил по пути в Башку тридцать долларов, и заняли две комнаты. Бросив вещи в номерах, мы вышли на улицу поискать кафе. За ужином я рассказал о планах на завтрашний день: утром едем в австрийское консульство, где попытаемся получить австрийскую визу. Пока мы с Людой будем в консульстве, Алик ждет нас в машине. Если австрияки отказывают, мы связываемся с контактом Зорана в Мариборе — Иво — и направляемся к нему, предварительно закупив необходимое снаряжение. Иво довезет нас до границы на нашей машине, покажет, куда идти, а потом отгонит машину в Загреб и оставит ее ночью на площадке прокатной фирмы. Ели мы молча. Вдруг Люда рассмеялась.

— Ты по-прежнему ешь по-хомячьи, — сказала она Алику. — Жуешь быстро-быстро.

— Ну а если вас два часа не будет? — спросил Алик, пропуская мимо ушей наблюдение Люды. — Куда мне тогда ехать?

— Быстро выписываешься из гостиницы и сразу в американское консульство. Я дам тебе адрес консульства в Загребе и американского посольства в Белграде. Сообщишь им, что произошло. Затем садишься на поезд и дуешь во Франкфурт. Там звонишь Майклу Коэну и рассказываешь все ему. Еще позвони Бернис Голден — у нее могут быть контакты на высоком уровне. Затем меняешь билет и летишь в Нью-Йорк. В Нью-Йорке встречаешься с Майклом, опять звонишь Бернис — может быть, к тому времени она выйдет на кого-нибудь в Госдепе. Посольства и консульства подчиняются Госдепартаменту, и человек оттуда может повлиять на посольских работников, чтобы они какие-то шаги предприняли. Ведь я не гражданин США, и они не обязаны идти на какие-то экстраординарные действия.

— Что сказать родителям?

— Что хочешь. Надеюсь, поймут.

— А что с юридической школой? Кстати, твои сокурсники все-таки будущие адвокаты, может, они смогут поднять шум?

— Отличная мысль, я об этом даже не подумал. Позвони Кевину Касутто и Биллу Шарпу, все телефоны я дам, и расскажи им, что произошло. Если надо, смотайся в Буффало. Встреться там с Бернис. Я понятия не имею, что они могут сделать, но шум очень важен. Может, позвонить нашему новому другу Володе, чтобы и «Свобода» поучаствовала?

— Если только позже… Это может помешать Госдепу работать, если они вообще будут что-то делать. С другой стороны, нужно дать «совкам» знать, что вы не бесхозны, что кто-то беспокоится о ваших судьбах. Если контакт в Госдепе на самом деле возникнет, пусть там и советуют, что делать. Если контакта не будет, тогда я соединюсь с Володей, «Новым русским словом», кто там еще у нас есть?

— Обязательно выйди на «Международную амнистию» и Хельсинкскую Группу по наблюдению за соблюдением прав человека. Позвони в «Новый американец», меня там все знают — и Довлатов, и Орлов, и Рубин, и Меттер. Должны же у них быть знакомые, хоть кто-нибудь с выходом на сенаторов или конгрессменов.