Диана Виньковецкая - Америка, Россия и Я

С небольшим в полчаса мы оказались около комплекса двухэтажных домов — нижний сложен из красных кирпичей, а второй, верхний — из досок, выкрашенных жёлтой краской, — квадратом окружавших заасфальтированный двор с плоским прямоугольным бассейном, в котором черным-черно было от детей, кричавших и брызгавшихся. Стояли три–четыре пальмы по углам бассейна, и редкие пучки травы подчёркивали щели в асфальте. Многочисленные деревянные лестницы спускались со второго этажа к земле.

Обойдя двор, мы поднялись по одной из лестниц, подводившей нас к сквозной веранде-коридору, опоясывающей всю внутреннюю верхнюю сторону этого комплекса. Тут встретила нас толпа значительной величины тропических вишнёвых тараканов, бегавших по полу, по стенам, и даже по деревянным перилам лестницы. Вход в нужную нам квартиру был прямо перед нами, и обозначен был дверью, затянутой железными прутьями; рядом было окно, тоже затянутое железом. Дверь была приоткрыта, и, тихонько толкнув её, мы оказались прямо в большой комнате. Железное окно было единственным, чуть–чуть пропускающим свет через щели между прутьями, и потому в комнате горел электрический свет, грубо очерчивая предметы и людей, находившихся в этом помещении.

Я смотрю.

Стены комнаты ничем не обвешаны, не обклеены, с истрескавшейся штукатуркой, окружали стоявший посредине пластиковый стол с несколькими стульями и величественный диван эпохи Возрождения. Комната была заполнена людьми, сразу непонятно, что делавшими. За столом сидел человек, куривший трубку, похожий на Мефистофеля, важный и величественный, другой человек звонил по телефону, выразительно размахивая руками, две женщины что‑то делали у плиты, встроенной в нишу, два или три человека полу–сидели–полулежали на диване, два странных неподвижных существа немыми тупицами стояли около стола, глядя на сидевшего за столом, двое подростков играли на полу в какую‑то игру.

На нас, вошедших, никто взгляда не бросил. Правда, как я определила про себя, хозяин, — сидевший за столом Мефистофель, — через какое-то время произнёс, чтобы мы присаживались, а он будет продолжать — «семинар о зависимости распределения типов людей по зарплате в Америке».

Мы присели.

— В моде распределения характеров в Америке можно обнаружить прямо пропорциональную корреляцию, — произнёс хозяин, обнимая трубку ладонями и выпуская дым в пространство комнаты.

— А что такое «мода»? — прервала одна, стоящая около него, женщина с длинными-предлинными накрашенными ногтями в ярко блестящей чешуйчатой кофте.

— «Мода» — это пик распределения, — гордо произнёс хозяин и снова выпустил ароматный дым из трубки, обведя всех величественным взглядом.

Кто‑то из мужчин, сидевших на диване, сказал, что устно трудно всё воспринимать. Хозяин одобрительно продолжал:

— Психологические типы Карла Юнга подтверждаются моими наблюдениями: среди учёных большие зарплаты получает экстравертно–думающий тип…

Человек, звонивший по телефону, внезапно отскочил от телефона и скороговоркой, помогая себе руками, громко сказал:

— Я уже нашёл деньги на газету и журнал! Я осведомил Винера о наших потребностях.

Этот человек так же внезапно замолчал и юрко подскочил опять к телефону, продолжая что‑то доказывать.

Хозяин, будто не заметив вторжения, продолжал:

— Среди бизнесменов преобладает экстравертный, интуитивный тип, — и сделал паузу, набивая в трубку табак.

— Нужно организовать своё издательство, свою газету! — громко речитативом произнёс опять человек спортивно–подтянутого вида, сидевший на диване эпохи Возрождения.

— Но тем несомненней, лучше всего настоящего, — вступил хозяин, задумчиво–туманно выпуская дым из трубки и зажмуривая глаза, — построить своё государство!

Я не поверила своим ушам! и превратилась в немую тупицу, как два стоявшие около социолога существа.

— Я хочу основать своё государство! И я уже присмотрел один остров, находящийся между Мексикой и Америкой на реке Рио–Гранде, никому не принадлежащий. Я уже начал переписку с соответствующими органами!

Хозяин произнёс эти слова с таким наслаждением и с таким императорским величием, обдав всех дымом из своей трубки, и услаждая себя произведённым эффектом, он продолжал:

— Государство должно быть построено, как у Платона, и соответствовать трём началам или частям человеческой души — разумному, яростному и вожделенному. Три аналогичных сходных начала должны быть в государстве: совещательное, защитное и деловое.