Шон О'Фаолейн - Избранное

— Ух ты, что это у тебя за книжища, Джеки? Надеюсь, не из тех, что издают в Америке, где все слова из одного слога, а картинок столько, словно Ватикан стал Голливудом? Ну что же, господь свидетель, давно тебе пора проявить хоть каплю интереса к чему-нибудь, кроме лошадей.

Джеки с такой же простотой парировал его выпад. Он оттолкнул книгу в сторону и небрежно сказал:

— Так быстрей проходит время, отец мой.

Наступила короткая пауза. Потом Майло без обиняков приступил к делу:

— У него были кое-какие недоумения на днях, отец, по вопросам, касаемым Эдема. Говоря по правде, они и меня поставили в тупик.

— О, в самом деле? — сказал крошка священник. Он издал при этом бодрый смешок. — Ни с чего так не трудно начинать, как с начала, так, что ли, говорят? Ну и что же вас смущает? — спросил он Джеки, и Айлин увидела, как его рука медленно двинулась к карману и вытащила кончик бледно-зеленой брошюрки. Она отчетливо представила себе, как он с изумлением произносит: «Поразительное совпадение…»

— Да ничего особенного, — сказал Джеки.

— Что же это все-таки?

— Ад!

Отец Милви стрельнул глазами в сторону Майло. Взгляд этот отчетливо говорил: «Речь шла об ангелах, если я тебя правильно понял?» Его рука потянулась к стакану. Он улыбнулся Джеки.

— Более удачной темы в твоем положении, Джеки, просто нельзя себе представить. Слышал ты когда-нибудь историю, как один старикан помирал и священник сказал ему: «Ну, Майкл, теперь-то наконец ты отрекаешься от сатаны?» И вы знаете, что ответил ему старикан? «И хотелось бы, отец мой, — сказал он с тревогой, — да боюсь, сейчас мне лучше бы ни с кем не ссориться!» — Отец Милви подождал, когда утихнет смех, и спросил как ни в чем не бывало: — Так что там насчет ада?

— Адское пламя! — сказал Джеки. — Вот нистолечко в него не верю.

Лицо его преподобия потемнело. Одно дело — помогать смиренным, и совсем другое, когда гордыня становится на твоем пути. В его голосе зазвучали ядовитые нотки.

— Полагаю, — сказал он, — тот старик, о котором я вам только что рассказал, был несколько благоразумнее в вопросе об адском пламени.

Его ирония обидела Джеки.

— Нет никакого адского пламени! — резко выпалил он.

— Да, конечно, мистер Нисон, если вам угодно опровергать общеобязательные богословские положения! Но если вы уж так мудры, то как вы соизволите истолковать, к примеру, такие слова: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его»?

— Ангелам? — спросил Джеки и поднял брови.

Тут поспешно вмешался Майло:

— Я полагаю, отец, Джеки волнует вопрос о бестелесности ангелов, о том, что они духи в чистом виде.

— Ну и что тут такого?

Джеки, чья деликатность не знала пределов, опустил глаза и стал смотреть в стакан.

— Признаюсь, мне трудно уловить, в чем заключаются ваши сложности, — продолжал его преподобие и, так как неугомонный Майло уже приготовился вмешаться вновь, остановил его мановением руки. — Нет, Майло! Мне хотелось бы послушать, что говорит наш доморощенный теолог.

— Ох, да ничего особенного, отец мой, — смиренно молвил Джеки. — По-моему, все очень просто, если только я все правильно понял. Если только. Так вот. Духи в чистом виде, говорите? А огонь настоящий? То есть могут они его, так сказать, ощущать?

— Цыц! — крикнул отец Милви. — Суарес… — Он запнулся. Давненько не читал он своего Суареса. — Ориген… — начал он. И снова замолчал. В Оригена он не заглядывал и того дольше. Он с минуту поколебался, затем опять превратился в симпатичного маленького человечка. Его лицо расплылось в благожелательной улыбке. — А скажи-ка ты мне, Джеки, почему это вообще интересует тебя?

— Да просто время так быстрее проходит, отец.

Отец Милви засмеялся.

— Ты знаешь, ты похож на одного человека… это хорошая история, мне ее рассказали на днях.

Айлин выпрямилась. Она знала, что теперь все пойдет без сучка без задоринки.

Майло явился только на пятый день. Джеки показалось, что под глазами у соседа черные круги, но он решил об этом промолчать. Собственно, он и не успел бы ничего сказать: Майло швырнул ему на кровать шляпу, сел на стул, наклонился вперед, опершись ладонями о колени, и уставился на Джеки пронизывающим взором. Вообще-то Майло — такой пухленький, самоуверенный толстячок; ротик маленький, губки сложены безмятежно, как у ребенка, который вот-вот засвистит; мысли его находятся в столь же образцовом порядке, как три ручки в нагрудном кармане, каждая с цветным пятнышком, обозначающим цвет пасты. Но сегодня ничего похожего. Джеки взглянул на его изборожденный морщинами лоб, на глубокие складки, ведущие от ноздрей к уголкам рта, и подумал, уж не наклюкался ли он.