Шон О'Фаолейн - Избранное

— Подойди-ка ко мне, Айлин, — сказал он и рассеянно взял у нее из рук стакан. — Приходило ли тебе когда-нибудь в голову, что Адам и Ева разгуливали голышом — и хоть бы что?

— Это все знают, — сказала она и поправила ему одеяло.

— Я спрашиваю: приходило тебе в голову, что им это было абсолютно все равно?

— Я так думаю, они, бедняжечки, были невинны, покуда их не искусил сатана.

Он вскинул голову и выразительно посмотрел на жену.

— Тут спорить не о чем, — сказал он. — Но не возникал ли у тебя вопрос, каким образом сатана провернул это дело, если они были так уж невинны?

— А что особенного? — фыркнула она. — Кому всегда грозит падение, как не невинным?

— Справедливо, — согласился он опять, а затем торжествующим голосом человека, который объявляет сопернику мат, сказал: — Но только ты забыла: случилось-то это в раю, где не существует греха.

— Сатана изобрел его, — не задумываясь ответила Айлин.

— Ересь, — объявил он и похлопал по книге рукой. — Я это только что прочел здесь в статье Абрамиты.

— Хочешь на ужин отбивные? — спросила она.

Он равнодушно кивнул.

— И дураку ясно: разве можно соблазнить человека настолько невинного, что ему все равно, когда рядом разгуливает голая женщина?

— Ну а яблоко? — выпалила она.

— Ага! И как ты это понимаешь?

— Да просто яблоко, и все. Им же не разрешалось его есть, — произнесла она со всей горячностью женщины, знающей, что она не понимает того, что говорит, а потому должна сказать это как можно тверже. Но Джеки отныне уже не снисходил до подобных методов полемики. Он надменно сообщил ей, что этот вопрос оставлен открытым на Тридентском соборе. Айлин направилась к дверям с высоко поднятой головой и лишь у самого порога заявила с присущими ее полу непоследовательностью и необъективностью, что она бы посоветовала ему помолиться.

К ужину он успел немало. Прочел об акоймитах (они же Бессонные монахи) и решил, что у них мозги набекрень. Фундаментально обосновавшись на пройденной территории, приобрел много сведений, ранее представлявшихся ему совершенно недоступными, из статьи Брак, а также Прелюбодеяние и Родство по жене или по мужу, поскольку статья Брак отсылала к двум последним. Когда Айлин вошла в комнату, неся ему на подносе ужин — две аппетитные отбивные котлеты и стакан портера с пышной шапкой пены, она обнаружила, что супруг ее снова задумчиво смотрит в окно. Он заметил ее, лишь когда она поставила поднос ему на колени, и спросил:

— А знаешь ли ты, что человеку не разрешается жениться на собственной теще?

— Твоя теща, — ледяным голосом ответила она, — уже семь лет в могиле. А когда она была жива, ты ей слова доброго за всю жизнь не сказал.

— Пойми, — возразил он ей любезным тоном, в котором так гнусно сплелись учтивость и снисходительность, что Айлин затрепетала от ярости, — я ведь не обсуждаю твою мать. Речь идет о каноническом праве.

Воздух с такой силой вырвался из ее ноздрей, словно паровоз свистнул.

— Ешь котлеты, пока не остыли, — сказала она и вышла из комнаты чинной походкой.

Майло Малви заглянул к ним около десяти выразить свои соболезнования болящему. Айлин посоветовала ему не тратить драгоценного сочувствия, ибо ее герой (так она его окрестила) просто землю роет от избытка бодрости. Она проводила соседа наверх, там он уселся на плетеный стул у кровати больного, сама же Айлин облокотилась на эту кровать. Майло держался бодрячком, как делают все, навещая больного.

— Ну, Джеки, старина! — с наигранной веселостью вскричал он. — Довели тебя до ручки медленные лошади и шустрые бабы? — И подмигнул при этих словах Айлин, опасаясь, что она неверно истолкует его слова.

— Майло! — Джеки говорил серьезно. — Ты действительно веришь, что тысяча ангелов могут уместиться на кончике иглы?

Майло уставился на него, затем вопросительно взглянул на Айлин.

— Вот так весь день, — сказала она. — Это из-за той книги, что ты ему дал.

— А она моя? — спросил Майло и наклонился, разглядывая мрачный черный том. — Где ты ее взяла?

— Попросила сегодня у Норин, на свою беду. Профессор, видишь ли, заявил, что ему хочется чего-нибудь почитать.

— Бедняга, — сказал Майло. — Хочешь, я тебе приволоку полдюжины детективов?

— Благодарю, — ответил Джеки, — но мне они не нужны. Я ни разу в жизни не читал такой интересной книги, как эта. Не считая той, о знаменитых преступлениях, которую ты мне давал в прошлом году, когда я болел гриппом. Но скажи, ты в самом деле — и учти, вопрос серьезный, — ты в самом деле способен поверить, что тысяча ангелов может уместиться на кончике иглы?