Анатолий Азольский - Женитьба по-балтийски

— Ты ее давно знаешь, жену-то?

— С марта.

— Где познакомились?

— На улице.

— Любовь с первого взгляда. Так и запишем.

Из отпуска вернулся капитан 2-го ранга, когда-то проводивший со свеженьким лейтенантом Алныкиным собеседование по анкете. Изучил теперь новую, дополненную, поднял глаза на женатого лейтенанта и попросил внятно произнести «Йыги», после чего поинтересовался, какой сегодня год, месяц и почему в рапорте о бракосочетании не указана девичь фамилия супруги.

А писем все не было и не было. Жизнь, однако, продолжалась, каждый день происходили чрезвычайные происшествия. В распивочной под условным названием «Зайди, голубчик» патруль открыл огонь по ремонтникам из плавдока, ранив смертельно пьяного работягу. Потом напился в Кирканумми химик с «Выборга», опоздал на автобус, пошел к бухте на нетвердых ногах, заблудился и в пяти метрах от госграницы свалилс в яму, где его, пьяного, и нашла утром поисковая группа. От неминуемой расплаты химика спас алкоголь, особисты сообразили, что к империалистам бегут только трезвые. Тем не менее прибыла комиссия, к ней прибавилась другая, самая идиотская из всех когда-либо ревизовавших базу. Три офицера в почтенном звании капитан-лейтенантов стали пересчитывать патроны к пистолетам ТТ, те самые патроны, что выдавались бессчетно, катались в ящиках столов, оттягивали карманы. Стреляли из ТТ редко, больше от скуки, берегли не патроны, а белок, пугать их, доверчивых, стеснялись.

Офицерский мат висел над бухтой Западная Драгэ, на БК-133 не услышали поэтому приказа из Кирканумми: лейтенанту Алныкину — срочно прибыть в штаб!

Жена бригадного минера опрометью помчалась к Володе, чинившему табуретку, и сообщила радостную весть: пропуск оформлен! Иного и не должно быть: с 1944 года по нынешний всех жен пускали в Порккала-Удд, хотя мурыжили и мытарили порою. Однажды, правда, пропуска аннулировали — не женам, а вольнонаемным женщинам из западных областей Украины.

Алныкин отшвырнул табуретку, приладил пистолет и во всеоружии отправился в штаб базы.

Там он узнал, что ждут его в особом отделе, рядом, в минуте ходьбы.

Дежуривший там лейтенант фуражкою, кителем и погонами не отличался от корабельного офицера, но сухопутность проглядывала в нем отчетливо. Резко и нелюдимо, он сказал, куда идти и кому доложить о себе.

Два подполковника курили у раскрытого в кабинете окна, оживленно обсуждая что-то рыбацко-охотничье, ровно никакого внимания не обратив на Алныкина, лишь досадливо кивнув на стул у двери: садись, жди. «Надо с вечера уходить туда, чтоб местечко облюбовать, присмотреться, угадать, откуда ветер дует…» Докурили наконец и закрыли окно. Стало тихо. Алныкину предложили пересесть ближе к столу, что он и сделал. Подполковники зажали его в клещи, один сел за стол, другой сбоку от Алныкина. Участливо спросили, как служится, есть ли жалобы, не вреден ли климат. Умолкли. Пауза угнетала. Куда девать руки — Алныкин не знал, китель не шинель, волнение в карманы не спрячешь. Отвечал он спокойно и кратко. Ждал, каким еще вопросом прервется молчание, и вопрос последовал. Возникло, сказали Алныкину, затруднение с пропуском в закрытую зону, жена его, Алныкина Леммикки Ивиевна, забыла приложить к анкете две фотокарточки размером шесть на девять, не может ли лейтенант Алныкин сообщить ей об этом — по телефону хотя бы?

Предложение это показалось Алныкину диким, рука его поплавала над услужливо придвинутым аппаратом и убралась. Звонить в Таллин? Леммикки, у которой телефона не было? Кажется, подполковники сами поняли нелепость просьбы, сменили тему, сказали, что личное оружие надо сдать «на временное хранение», с чем Алныкин согласился, тем более что в выданной ему расписке (написал ее приглашенный в комнату майор) значилось «и патроны к нему», то есть к пистолету ТТ номер такой-то, без указания количества патронов. Теперь-то, возрадовался Алныкин, комиссии, которая эти патроны считает, можно смело заявить: в особый отдел обращайтесь!

Вслед за майором, унесшим пистолет, в комнату стали заглядывать сподвижники обоих подполковников, изучающе поглядывали на Алныкина, и тот тоже запоминал их на всякий случай.

Время по корабельному распорядку близилось к обеду, но особый отдел, видимо, жил по иным часам. Открылся сейф, на стол легла какая-то папка, так до конца разговора и не тронутая пальцами особиста, но определенно содержаща чрезвычайно важные сведения о командире БЧ-2 БК-133. Оба подполковника знали эту папку назубок, потому что в нее не заглядывали. Где и с кем провел Алныкин отпуск — они сказали ему об этом, им известно было, что провожала его в Таллин аспирантка. Интересовало: кто познакомил Алныкина с Леммикки Ивиевной Йыги и что посулили ему за брак с нею?