Владимир Файнберг - Второе посещение острова

Первым делом я увидел большую книгу в коричневом кожаном переплёте. Это оказалась промокшая Библия на старославянском языке. Под ней Псалтирь. Далее – Цветная триодь. Четьи–минеи. На самом дне в воде покоился кожаный мешочек, затянутый кожаным же шнурком.

Там действительно оказалось золото – двенадцать золотых крестиков.

— Что с этим делать? – растерянно спросил Дмитрос.

— Наверное, высушить и отдать в церковь, – ответил я и поделился догадкой. – Давным–давно какой‑то корабль шёл из Афона или, скорее всего, из России в Афон, попал в бурю, потонул, а сундук прибило к гроту.

Книги сохранились неплохо. Одевшись, я осторожно переворачивал листы, разглядывал вязь кириллицы. Некоторые страницы сильно слиплись, на некоторых были заметны пятна стеарина.

Ни крышка, ни сам сундук нисколько не прогнили. Дерево, видимо, кедровое, оказалось прочнее железа.

Дмитрос начал убирать палатку. Казалось, он был сердит на то, что я не оправдал его ожидания. Что ж, бывает, находишь не то, что ищешь.

— Не проголодался? – спросил я. – У меня тут в пакете жареная рыба. Кажется, единственное, что могу есть.

Он снова принёс фляжку, безропотно сел рядом на гальку, и мы стали объедать с косточек мягкие рыбные кусочки.

- Владимирос, ты не хочешь знакомиться с хозяином хосписа Роджером? Почему не хочешь?

— Сам не знаю.

Тихо было окрест. Только грот, словно сифон, втягивал и отпускал воду. Казалось, мы в мире одни. «Как после крушения», – подумал я.

И вдруг вспомнил: давно, лет двадцать, а то и тридцать тому назад увидел в магазине отвратительно изданную книжку Даниеля Дефо «Робинзон Крузо». Купил, подхлёстнутый детскими воспоминаниями.

С нарастающим изумлением обнаружил – то, что я читал раньше, была жалкая выжимка для подростков. На самом деле главный сюжет романа заключается в том, как Робинзон приводит Пятницу к вере в Бога! Да и собственные злоключения Робинзон начинает видеть как наказание за серьёзные грехи, а спасение и всё, что за этим последовало, как Божью милость.

— Дмитрос, читал «Робинзон Крузо»?

— Не знаю, что это.

— А «Остров сокровищ» Стивенсона?

— Кто это?

Вообще говоря, считаю неприличным лезть в душу человека. Но тут, возможно, не без влияния выпитого виски, спросил:

— Веришь в Бога?

— Ай эм финиш, – ответил Дмитрос. – Я кончился. Давно не ходил в церковь. Те, кто ходит, тоже не верят. Наш священник не верит.

Этот плечистый, мужественный на вид парень с его фатовскими усиками швырнул в воду объедки рыбы, разнервничался.

— С чего ты взял, что священник не верит?

— Лучше перешлю эти книги и крестики в Афон! Может быть, там верят… Владимирос, я делаю деньги в баре, коллекционирую монеты и трости. Не знаю, зачем живу. Наш остров летом зарабатывает на туристах, зимой проедает деньги. Каждый год одно и тоже. Понимаешь, что я говорю?

— Конечно, Только, если можно, говори чуть медленнее.

— Я не люблю мою невесту Эфи. Мать хочет, чтобы женился. Мне уже тридцать четыре. Разве я должен жениться без любви? Ну, скажи! – он пристал ко мне, как ребёнок, готовый заплакать.

Резкий окрик гудка заставил нас поднять головы. К берегу подходил красный бот Яниса.

— Хочу в Америку, – торопливо договаривал Дмитрос. – Там красивые женщины.

— Сюда тоже приезжают красивые женщины, – отозвался я, надевая высохшие носки и туфли.

— Здесь все за всеми следят. Всё обо всём знают. Здесь, Владимирос, нет свободы. Надоело подавать эспрессо или джин–тоник. Можно стать сумасшедшим. Завидую тебе. Ты счастливый. В России трудно, читал. Но у тебя вид свободного человека.

— Собирай быстрее палатку, вещи. Дома тебя ждут. Поговорим на судне.

— У меня ведь машина за хребтом. Хочу ещё поохотиться на фазанов, – Дмитрос перетащил на бот сундук с книгами, помог мне перейти по переброшенным на камень сходням так, что я оказался на судне, не замочив ног.

С моря стало видно, как залив Ангелов накрывают тени вечера.

…Я добрался до виллы Диаманди в десятом часу. Люся с Гришкой были дома. Более того, они уже спали, закрылись на ночь.

Потрясённый сумбурной исповедью Дмитроса, я пожалел, что Библию с сундуком оставил на боте.

Дмитрос, добрый, симпатичный парень – что он такое? Просто бабник? Семья имеет отель, ферму, магазин «Грундик», бар, хранит капитал в английском банке. Единственный мужчина в этой семье, наследник всего, искренно завидует мне… Еврею, прожившему все семьдесят лет в Советском Союзе, России.