Джером Сэлинджер - Собрание сочинений

Они побрели дальше, пока вода не заплескалась у Сибил вокруг талии. Тогда молодой человек поднял девочку и уложил животом на матрас.

— Ты разве купальную шапочку не носишь? — спросил он.

— Не отпускай, — скомандовала Сибил. — Держи меня, ну.

— Мисс Карпентер. Прошу вас. Я знаю, что делаю, — сказал молодой человек. — Только не пропусти банабулек. Сегодня самый день для банабульки.

— Я ни одной не вижу, — сказала Сибил.

— Это понятно. Повадки у них очень причудливые. — Он толкал матрас дальше. Вода еще не поднялась ему до груди. — И жизнь весьма трагичная, — сказал он. — Ты знаешь, что они делают, Сибил?

Та покачала головой.

— Ну, они заплывают в норку, где лежит много бананов. Когда они туда вплывают, на вид они — очень обыкновенные рыбки. Но внутри они ведут себя, как свинки. Да я вообще знал одну банабульку, которая заплыла так в бананорку и слопала целых семьдесят восемь бананов. — Он подтолкнул матрас с пассажиркой на фут ближе к горизонту. — Естественно, их внутри так разносит, что они уже не могут выбраться из норки. Не пролезают в дверь.

— Не очень далеко, — сказала Сибил. — И что с ними потом?

— С кем что потом?

— С банабульками.

— А, когда они налопаются бананов и не могут выплыть из бананорки?

— Да, — сказала Сибил.

— Ну, мне очень не хочется тебе говорить, Сибил. Они умирают.

— Почему? — спросила Сибил.

— Ну, на них нападает бананемочь. Ужасная болезнь.

— Вон ползет волна, — тревожно сказала Сибил.

— Мы не обратим на нее внимания. Мы ей покажем нос, — сказал молодой человек. — Как два задаваки. — Он взялся за лодыжки Сибил и нажал вниз и вперед. Матрас вспорол гребень волны. Светлые волосы Сибил окатило, но вопила она с удовольствием.

Рукою, когда матрас выровнялся, она откинула с глаз размазанную мокрую прядку и сообщила:

— Я только что видела.

— Кого видела, милая?

— Банабульку.

— Господи, не может быть! — сказал молодой человек. — А у нее во рту были бананы?

— Да, — сказала Сибил. — Шесть штук.

Молодой человек вдруг взял мокрую ногу Сибил, свисавшую с матраса, и поцеловал в стопу.

— Эй! — повернувшись, произнесла хозяйка ноги.

— Сама эй! Возвращаемся. Тебе уже хватит?

— Нет!

— Извини, — сказала он и стал толкать матрас к берегу, пока Сибил не сползла в воду. Оттуда уже молодой человек нес его в руках.

— Пока, — сказала Сибил и без сожалений побежала к отелю.

Молодой человек надел халат, туго запахнул его, а полотенце сунул в карман. Подобрал скользко-мокрый громоздкий матрас, взял под мышку. В одиночестве побрел к отелю по мягкому горячему песку.

В цоколе отеля, через который полагалось входить купальщикам, в лифт с молодым человеком зашла женщина: нос у нее был вымазан цинковой мазью.

— Я вижу, вы смотрите на мои пятки, — сказал молодой человек, когда кабина двинулась.

— Прошу прощения? — отозвалась женщина.

— Я сказал, вы смотрите на мои пятки.

— Прошу прощения. Вообще-то я смотрела в пол, — сказала женщина и отвернулась от него к дверям.

— Если хотите смотреть на мои пятки, так и скажите, — произнес молодой человек. — Только, черт побери, не надо исподтишка.

— Дайте мне выйти, пожалуйста, — быстро сказала женщина молоденькой лифтерше.

Двери кабины открылись, и женщина выскочила, не оглянувшись.

— У меня две нормальные пятки, и я не вижу ни малейшего повода, черт побери, на них пялиться, — сказал молодой человек. — Пятый, прошу вас. — Из кармана халата он достал ключ.

Он вышел на пятом этаже, прошагал по коридору и открыл дверь номера 507. В комнате пахло новыми чемоданами из телячьей кожи и ацетоном.

Он глянул на девушку, спавшую на узкой кровати. Затем подошел к чемодану, открыл его, из-под груды трусов и маек вытащил автоматический «ортгис» калибра 7,65. [53] «Ортгис» — немецкий пистолет, разработанный конструктором Генрихом Ортгисом, выпускался с 1920-х годов компанией «Дейче Верке». Во время Второй мировой войны считался популярным трофеем у американских солдат. Отщелкнул обойму, осмотрел, вставил на место. Взвел курок. Затем перешел к пустой кровати и сел, посмотрел на девушку, поднес пистолет и выпустил пулю себе в правый висок.

Когда Мэри Джейн наконец отыскала Элоизин дом, было уже почти три. Элоизе, вышедшей на дорожку встречать, Мэри Джейн объяснила, что все было совершенно изумительно, она досконально помнила дорогу, пока не свернула с Меррик-паркуэй. Элоиза сказала: