Николай Нароков - Могу!

— ~Итак, — сказал Борс, — я уже могу ответить вам на те вопросы, которые вы мне на днях задали. Помните их?

— Еще бы! — всколыхнулся Табурин. — Колоссально помню!

— Я за это время два раза виделся с Поттером. И повторяю вам то, что уже сказал: он — молодец!

— Да?

— Для него главное — открыть правду. Он не цепляется за свои предположения, не упрямится из самолюбия, а рад каждому возражению и каждой дельной подсказке. Если бы вы знали, как внимательно и вдумчиво слушал он меня!

— Вы ему все сказали?

— Все. Не только задал ему ваши вопросы, но и передал ему и ваши соображения. И о Канзас-Сити, и о крепком сне Елизаветы Николаевны, и о том, что две улики, волос и пуговица, вызывают недоверие тем, что их две… Я, конечно, не скажу, что он поколебался, но он так крепко сжимал губы и смотрел на меня так пристально, что я видел: ни одно слово не пропало, он все учел. Мало того, он дал мне один шанс в пользу Виктора.

— Какой шанс?

— Вероятно, он вам понравится: он в вашем вкусе.

И Борс рассказал о том, как Виктор, уже арестованный, переступил через гусеницу, чтобы не раздавить ее. Табурин не выдержал и в восторге вскочил с места.

— Видите! Видите! — закричал он, прыгая и размахивая руками. — Я же говорил! Разве может человек, который щадит гусеницу, разве может он задушить? Сам задушить!..

— Не будем спешить с выводами! — серьезно остановил его Борс. — Будем покамест только накапливать факты.

— А на человека не будем обращать внимания? — огрызнулся Табурин. — Человек, это не факт?

— Будем считаться и с человеком. А эпизод с гусеницей я непременно запомню. Поттер его, конечно, не учтет, потому что учитывать такие эпизоды он даже и права не имеет, но в защитительной речи он мне очень пригодится: на нем кое-что можно будет построить! Вы знаете, что отметил Поттер? Не только то, что Виктор переступил через эту гусеницу, но, главным образом, то, в какой момент он через нее переступил. Ведь его тогда только что арестовали, и он, конечно, был взволнован, потрясен и уничтожен… До гусеницы ли было ему в ту минуту? В такую минуту не то, что на гусеницу, а и на ребенка наступишь. А он заметил и переступил через нее!

— Да-с! Переступил! Такой уж он человек! И вот в этом все и дело: такой уж он человек! И разве эта гусеница не говорит больше, чем волос и пуговица?

— Не будем преувеличивать! — опять остановил его Борс. — Гусеница, конечно, говорит, но не больше, а кое-что. И ваши соображения тоже кое-что говорят. Поттер мимо них не пройдет и от них не отмахнется, считая, что они лишние и даже мешают ему. Нет, он ими воспользуется, уверяю вас. Он даже сказал мне, что хочет вас видеть и расспросить подробнее. Вероятно, он вас на днях вызовет.

— Очень хорошо! Очень хорошо! Буду рад выложить ему все! — немного успокоился Табурин.

— Что же касается ваших вопросов, — перешел к делу Борс, — то вот вам ответы на них. Во-первых, Ив за все это время никуда из Квито не уезжал, если не считать его поездок на рудники. Но эти поездки всегда были только на несколько часов, от утра до вечера. Установить это было нетрудно… Кажется, — улыбнулся он, — эквадорская полиция интересуется Ивом и следит за ним, а поэтому и собирает о нем сведения.

— Я не удивлюсь, если узнаю, что полиция всех тех стран, где он бывает, интересуется им! — буркнул Табурин.

— Возможно! — опять улыбнулся Борс. — Теперь ваш второй вопрос: посещала ли когда-нибудь госпожа Пинар Виктора? Могу ответить точно: да, один раз она была у него. Могу назвать вам даже день: вечером 5 октября.

— Ага! 5 октября! — чему-то обрадовался Табурин и начал что-то вычислять, слегка, шевеля губами. — А зачем она приезжала к нему, не знаете?

— Знаю. Она передала ему предложение Ива поехать на работу в Эквадор. Пробыла недолго, с полчаса, причем минут 5–6 просидела в комнате одна, пока Виктор приготовлял в кухне хайболл.

— Минут 5–6? Этого, конечно, было бы для нее достаточно. А как вы узнали об этом? — наивно заинтересовался он.

— Я попросил Поттера расспросить Виктора. Все это я вам передаю со слов самого Виктора. Можно этим словам верить?

— Вполне! Ведь он никак не догадывается, зачем она на самом деле приезжала.

— А вы догадываетесь!

— Колоссально догадываюсь! Я ведь тоже складываю из кусочков свою картинку, и этот кусочек, как пригнанный, ложится на свое место.

— Ну-с… Кроме того вы хотели узнать, уезжала ли куда-нибудь госпожа Пинар накануне или незадолго до убийства? Да, уезжала, но не помнит точного числа, когда это было. Поттер спросил ее, и она ответила: «Да, я улетала недалеко!»