Виктор Левашов - Третья половина жизни

До рассвета я просидел у её кровати. Рано утром пришли санитары, разрезали большими ножницами её халат, написали на ноге номер фиолетовым фломастером и на железной каталке повезли в морг. Я сопровождал каталку до морга. Дальше меня не пустили. Двери морга закрылись, разделив мою жизнь на неравные части. Две половины жизни остались позади, третья половина только началась. В ней мне предстояло понять, чем была Лиза в моей жизни и что она с собой унесла.

Встреча с женщиной, с которой я прожил почти двадцать пять лет и которую всегда любил, хотя понял это только когда она умирала, произошла не то чтобы буднично, но как бы засыпалась мусором внешних бытовых обстоятельств. И сегодня мне приходится разгребать их, как человеку, который бросил в корзину важный документ и теперь роется в ненужных бумажках.

Впервые я увидел её во время командировки в Норильск. Я ещё был спецкором журнала ЦК ВЛКСМ «Смена» и прилетел, чтобы написать о молодёжи города в связи то ли с юбилеем комсомольской организации, то ли с награждением её каким-то орденом, уже и не помню. Помню только, что была зима, город показался мне каменной крепостью в бескрайней тундре, насквозь продуваемой свирепыми ветрами и засыпаемой кубическими километрами пурги.

Тогда я часто ездил в командировки. Как хорошая книга делает близкими людей, которых до этого не знал, так и командировки расширяли круг знакомых. Как и во всех далеких от Москвы городах, в Норильске всегда с интересом встречали приезжих, расспрашивали о столичных новостях, о том, что идёт в театрах, что читают и о чём говорят. Так было и в этот раз. Корреспондент «Заполярной правды» Саша Щигленко, с которым я случайно познакомился ещё в Москве, привёл меня к дочери какого-то местного начальника, у которой, как в салоне Анны Павловны Шерер, собирались молодые журналисты, поэты, самодеятельные художники и музыканты. В разгар вечера с оживлёнными разговорами, подогретыми выпивкой, пришёл младший брат хозяйки салона, совершенно пьяный и агрессивный, начал скандалить и бить посуду. Хозяйка вызвала милицию. Вечер был испорчен, гости поспешно разошлись. Саша кому-то позвонил и сказал мне:

– Я знаю, куда пойти.

Он жил в Норильске уже лет шесть. Рослый парень с мягким характером и обаятельной улыбкой, родом откуда-то с Украины, после школы он работал на шахте, окончил в Херсоне мореходку, получил направление на работу на судостроительный завод в Измаиле. Через год уехал оттуда по комсомольской путевке в Сибирь, оттуда попал на механический завод в Норильске. Писал заметки в «Заполярку», делал радиопередачи. Его взяли на радио и послали в корпункт в Хатанге. Передатчик там был слабый, сигнал не принимался даже в Норильске. Через год он прислал оттуда заявление: «Прошу уволить меня с работы, так как возможности радиопередатчика не соответствует мощности моего дарования». В Норильске посмеялись его нахальству и перевели его в город. Через несколько лет, когда его принимали кандидатом в члены КПСС, первый секретарь горкома партии Савчук возмутился:

– Он же летун, пятнадцать записей в его трудовой книжке!

Член бюро горкома, тогдашний директор комбината Долгих возразил:

– Что в этом плохого? Молодой человек повидал кое-что, узнал людей, набрался опыта. Поэтому и пришёл в газету.

Бюро поддержало директора комбината. Так Саша стал кандидатом в члены партии и заведующим отделом в «Заполярной правде». В Норильске он знал всех и все знали его.

Мы вывалились в морозную ночь, в ещё открытом магазине с тамбуром, обдавшим наши лица щедрым теплом калорифера, купили бутылку сухого вина и после короткой пробежки по ярко освещённому проспекту позвонили в квартиру в новом доме. Открыла высокая молодая женщина, жгучая брюнетка, расцеловалась с Сашей. В однокомнатной опрятной квартире была её подруга, блондинка с золотистыми волосами, в очках, с невыразительным лицом и блеклыми голубыми глазами. Хозяйку квартиры звали Лидой, а её подругу Лизой. Ещё раньше Саша рассказал, что они работают воспитательницами в детском саду.

Вечер прошёл очень мирно и даже как-то душевно. Пили вино, болтали о том, о сём и играли в покер. Лиза проиграла мне пять рублей, я не хотел брать, но она настояла. Помню, что-то дрогнуло в моей душе, когда я увидел эту пятёрку в её руках – в слабых руках девушки, трудно зарабатывающей на жизнь. По тому, как Саша общался с хозяйкой квартиры, я догадался, что их связывают не просто дружеские отношения. Перед тем, как нам разойтись, ему домой, а мне в гостиницу, я спросил: