Марлена де Блази - Амандина

— Но я люблю готовить и речную рыбу, любую, что выловят мальчики и старики и донесут до меня: карпа, сома, щуку, лосося. Я вынимаю кости, солю, кладу на водоросли и веточки тимьяна, и накрываю тяжелой тарелкой, и придавливаю камнем. И оставляю на несколько дней… Ах. С соусом из семян горчицы и сливок… А горох? Давай завтра сварим суп. Мы потушим стручки с мятой, и, когда они станут совсем нежными, мы прокрутим их через мельничку, добавим целый горошек и прокипятим в воде с морской солью две-три минуты до пюре. Сливочного масла для полного вкуса, горсть шкварок и жареный хлеб.

— Вкус мяты я узнаю. И шкварок. — Голос Амандины был мечтателен.

— Для дикой спаржи уже поздно, но иногда можно найти несколько побегов у реки. Омлет…

— Я варила суп из топора, когда мы ночевали в лесу. Картофель, черствый хлеб, дикие травы, и если у нас было яйцо, мы вбивали туда яйцо. Было очень вкусно, мадам.

— В сентябре, если ты найдешь мне лисичек, сморчков, горстку «рогов изобилия» и несколько земляных грибов, я сделаю самые сочные…

Они никогда не говорили о том, как она жила до их встречи. Изольда однажды сказала:

— Когда ты захочешь что-нибудь рассказать о себе, тогда и расскажешь. О себе или о других. Если это случится, я хочу, чтобы ты знала, что…

— Я знаю.

Вечером после ужина, когда Катулл налил вино в последнюю ложку супа, поднял ее ко рту и выпил, после того как он расколол несколько грецких орехов из корзинки перед очагом и поджарил ядра в медной жаровне, после того как он налил рюмку бренди и собрал щепотку листьев и сорняков, а также крошек табака в трубку, зажег ее, вдохнул пару клубов белого дыма, он встает, благодарит Изольду и Амандину за ужин и вешает свой свитер на вешалку у садовой двери. Вытирание тарелок и столового серебра — задача Амандины. Еще она любит, когда приходит к завтраку, чтобы стол уже был накрыт на троих, а на вешалке висели три свитера. Ей нравится, что ее свитер висит на нижней перекладине между ними. Ее — желтый с маленькими перламутровыми пуговицами и атласными петельками, он принадлежал Соланж, а до этого матери Соланж, у Изольды — белый, а у него — серый с коричневым.

Когда Катулл надевал свитер, ей всегда хотелось попросить взять ее с собой. Она знала, что он пойдет вверх по реке, к мосту на краю деревни, тому, с высокими деревянными перилами, кривому, как горб верблюда. Она знала, что он будет смотреть вниз на воду и курить трубку и останется там, пока не потемнеет. Из своего окна в верхней части дома она всегда поглядывала, как он там, на мосту. В некоторые вечера к нему подходили другие жители деревни, она видела огоньки раскуриваемых трубок, они здоровались, пожимая друг другу руки или похлопывая по плечу. Чаще он находился там в одиночку, и она задавалась вопросом: о чем он думает, опираясь на высокие деревянные перила.

Однажды вечером, когда она уже помогла Изольде с мытьем посуды, Амандина взяла свой желтый свитер и пошла за ним.

Катулл услышал девочку, прежде чем увидел, услышал легкие шаги на деревянном помосте и выпрямился, поворачиваясь к ней. Он улыбнулся, как будто ждал ее и понял, что на самом деле ждал. Необходимости говорить не было, и они просто смотрели на реку. Через некоторое время Катулл сказал:

— Мне нравится, как речная волна бьется о камни, пытаясь допрыгнуть до небес. Мне нравится ощущать себя пылинкой под светом звезд.

— Пылинкой?

Он убрал трубку в карман, поднял лицо к небу.

— Пылинкой в хорошем смысле слова, пылинкой перед этим величием.

— Мне всегда хотелось откинуться назад так, чтобы видеть больше неба. Я наклонялась все дальше и дальше назад, пока моя голова не закружилась и я не почувствовала, как будто я окружена небом, как будто я внутри него. Наверное, так чувствуешь себя, когда умрешь?

— Может быть.

— Это так?

— Не уверен.

— Зачем же ты приходишь сюда каждый вечер?

— Я думаю о прожитом дне. О своих детях. Я разговариваю с ними, спрашиваю, как они живут. Себя спрашиваю, все ли сегодня получилось.

— И как сегодня?

— Сегодня хороший день.

— Почему хороший?

— Иногда тебе очень холодно, а потом ты входишь в дом и греешься у камина. Это такое чувство…

— А что делать, если у тебя нет этого чувства? Что делать, если ощущаешь холод? Только холод. Что делать, если не можешь найти дом с огнем?

— Наверное, оно придет на следующий день, и тогда, возможно, я почувствую.

— Я пыталась, но иногда мне уже не хочется. Нельзя согреть все вокруг, чтобы было не так холодно.