Степан Калита - Сполохи детства

Отлично помню этот момент. Все вдруг стали мне говорить, что Рыжий мной интересуется. То один, то другой паренек из нашего района вдруг замечал: «Про тебя Рыжий чего-то спрашивал»… От этой информации мне было не по себе. Неизвестно, что у Рыжего на уме. Может, он за что-то на меня злится — и хочет отомстить. На всякий случай я стал носить с собой складной перочинный нож. Мне подарил его дед. Он резал ножом яблоки. Я поступал также, но думал, что нож может пригодиться и для самозащиты. По счастью, не пригодился. Когда я встретил наконец Рыжего, он обрадовался мне, как старому приятелю, которого давно не видел, крепко пожал руку:

— Давай отойдем, побазарим.

Я был вместе с Серегой. Мы переглянулись. Очень хотелось, чтобы Серега сказал: «Я с тобой». Но Серега отвернулся, сделал вид, что его происходящее не сильно заботит.

Мы отошли к лавочкам.

— Присаживайся, — предложил Рыжий.

Я сел, настороженно всматриваясь в него, стараясь уловить настроение этого непредсказуемого типа. Он при этом потирал ладони.

Точно так же он потирал их через несколько месяцев, когда рассказывал мне, как убил человека. При этом способ убийства он узнал в колонии, где провел к тому времени в общей сложности почти два года. Задушив кошку, труп Рыжий положил в ведро, и оставил в подвале на несколько недель — до полного разложения. Пикой (нож с тонким лезвием) он затем проткнул шкуру, и окунул нож в зловонную жижу. На лезвии остался трупный яд. Если верить Рыжему, этим ножом он ударил в ногу паренька на дискотеке, и тот через несколько дней скончался от трупного яда.

Рыжий вообще в определенный момент решил, что от меня можно ничего не скрывать. Хотя чутье у него было звериное. Но во мне он по ошибке ощутил родственную душу. Ему казалось, я такое же зло, как и он сам. Но я был злом только по отношению к нему и другим членам Банды. И желал им смерти. От меня шел, видимо, тот же запах опасности, что и от них. Этот запах легко уловим, если вам случалось общаться с людьми по-настоящему отчаянными — и способными на любой шаг в случае необходимости.

— Твой друг, — Рыжий ткнул пальцем в сторону Сереги, — обычный парень. Как эти… все… Но ты, ты — другой, у тебя есть мозги.

— Ты так думаешь? — он меня, и правда, удивил.

— Ты не думай. Я все замечаю. И все помню…

В этом я, честно говоря, сомневался. Иначе он понял бы, что я не забыл Володю Камышина и то, как они тыкали меня ножом возле футбольного поля.

— В общем, ты мне нужен. Есть такое.

— Для чего? — спросил я осторожно, подумав про себя: «Как же, только не хватало мне влезать в ваши темные дела. Да никогда!».

— Да просто нужен и все, — Рыжий хлопнул меня по плечу. — Слушай, Степк, ты играешь?

— Во что? — не понял я.

— В секу там, в очко, в буркозла?

— Немножко играю…

— Тут есть одно козырное место. Туда — только для своих. Но тебя пустят. Ты же со мной. Ты как насчет поиграть?

— Сейчас?

— Да. Башли есть у тебя?

— Нет.

— Ну и хер с ними. У меня есть. Посмотришь, как я играю. Пойдем, что ли, развеемся, пацан? Там, кстати, бесплатно коньяк наливают. Коньяк любишь?

— Не знаю, — честно ответил я.

— Любишь, — ответил за меня Рыжий. — Кто ж его не любит. Особенно, на халяву.

— Мы, вроде, с Серегой собирались в кино.

— Да ну нах твоего Серегу. Тебя Рыжий приглашает. Давай, не блатуй. Поканали… — Он схватил меня за плечо, поднял с лавки и слегка подтолкнул к дороге. — Нам туда… — Пока, пацаны! — Рыжий махнул рукой Сереге, Сани и еще парочке ребят из нашего района, которые стояли поодаль. — Мы со Степкой по делам…

Я оглянулся на Серегу. Тот выглядел растерянно.

— Ну чего… Ты там не тушуйся, главное, — инструктировал меня по дороге Рыжий, — но и не отсвечивай тоже. Ты со мной. Но ты глухонемой. Понял? Ничего не говори вообще. А то они там такие ушлепки. Примут тебя не за того — и начнется кипеш. Они там вечно на стреме…

Неведомые «они» и вправду выглядели сильно обеспокоенными. Часть их суетилась, сновала по заведению, между столами, часть о чем-то надрывно спорила в стороне. До меня долетали их реплики: «папа не в теме», «сукой буду», «пройденный этап». На меня они поглядывали с сомнением. Словно прикидывали — выкинуть этого не вписывающегося в обстановку малолетку прямо сейчас или немного погодить. Их явно не устроила брошенная Рыжим фраза «он со мной». Тем более что отношение к самому Рыжему было тоже не фонтан. Он потребовал принести ему коньяк, но ему отказали. Тогда он принялся ругаться с каким-то типом в серых брюках и жилете. В конце концов, после двадцатиминутной свары нам принесли два граненых стакана с коньяком. На край были прицеплены надорванные лимонные дольки, такие тонкие, что сразу становилось ясно — экзотический фрукт очень дорог, и нас здесь не уважают.