Михаил Найдич - Утренняя повесть

— Хуже, чем пожар, — мрачно пробасил Борис и кинул в рот папиросу. — Людка… знаешь, чем она сейчас занимается?

«Чем же она может заниматься?» — пронеслось в моей голове. Но спросил я как можно спокойнее:

— Ну, чем? Фимка взвизгнул:

— Он еще ухмыляется! Твоя Людочка сейчас на танцульках с летуном танцует. Дошло?

— С каким летуном? — не сразу понял я.

— Нет, он пвосто неновмальный… С летчиком! С лейтенантом!

Мне показалось, что вода в тазике стала холодной-холодной. Иголочки вонзились в ступни. Я сидел на табурете и опирался локтями в колени. Наконец спросил:

— Истребитель? — Вот дурак! Будто дело в том, кто тот летун: истребитель, бомбардировщик или штурмовик. Правда, я тут же добавил, чуть заикаясь: — М-мне какое дело?.. Мы с ней поссорились… Еще в апреле.

Но теперь уже Борис налетел на меня:

— Ссора ссорой, а Людка — предательница. Одевайся поживее. Пойдем к тому летчику… Поговорим.

Мне не хотелось идти говорить, но я подчинился. Вытер ноги, надел белые парусиновые туфли.

Товарищи торопили меня. Нужно еще забежать за Денисом, он ведь главная сила у нас. Собственно, это недалеко. Все мы жили рядышком, в одном микрорайоне, как сказали бы теперь…

Денис и Ростик проводили эксперимент. Низко над двором резали воздух летучие мыши. Братья натянули простыню, пытаясь поймать хоть одну из них.

— Зачем вы? — сказал я. — Они же пользу приносят, жрут вредных насекомых.

— Мы их не обидим, только посмотрим, какого вида они, — сказал Ростик.

— Они разве разные?

— Ну да! Есть ушаны, есть кожаны, есть нетопыри и так далее.

Я снова подивился начитанности Ростика. Интереса к мышам, обыкновенным и летучим, у меня никогда не было. Но это куда завлекательней, чем… идти разговаривать с летчиком.

Ростику, однако, было не до меня, он снова потянулся к простыне. На его пути встал Борис.

— Ладно, братья-разбойники, хватит, — сказал Борис. И добавил одному Денису: — Одевайся, пойдем. Есть дело.

Денис быстро собрался. Мы вышли. Лишь тогда он спросил — что за дело?

— Нужно Людку пвоучить, она пведательница, — выпалил Фимка.

Денис теперь глядел только на меня. Ситуация сложилась идиотская. Товарищи вроде бы охраняли мои интересы, заботились. А я? Не хотелось мне идти ни на какие танцы, я бы лучше домой убежал. Но… вдруг осмеют? И я неопределенно сказал:

— Поглядим… чего там.

Потом я отстал. Шел сзади всех и думал: «Людка предательница?.. Не знаю, не знаю. Но я-то предатель, это точно. Потому что бесхарактерный я… Нужно вернуться и остальных вернуть!»

Все я понимал отлично, но продолжал шагать к танцплощадке…

Чем ближе мы подходили к парку, тем оглушительней гремел духовой оркестр. Сквозь деревья просматривался деревянный помост, на нем люди яростно отбивали румбу. Мы прибавили шагу, но румба оборвалась.

Музыканты встали. Перерыв.

— Это ничего, — успокоил Фимка, — сейчас начнут пластинки квутить.

И действительно: зашипела пластинка, заиграла скрипочка. И роскошное танго тревожно тронуло мое сердце.

В эту минуту я увидел Людмилу. Рядом с ней Ольга Якименко и Лилька Бруно. А возле них стоял летчик — смеялся, рассказывал что-то веселое, жестикулировал. Он, судя по всему, был общительным парнем.

Не то, что я. Я иногда лишь бываю таким. Порою же — и слова не выжмешь. Какая-то неуравновешенность, что ли?..

— Во, посмотви! — Фимка толкнул меня в бок. — Сейчас он ее потянет танцевать.

Они и в самом деле взошли на помост, отвоевав у танцующих небольшое пространство. Летчик смотрел вверх, на черный раструб, ловил каждое слово популярного танго:

Утесов на этот раз особенно старался. Трогательно и зовуще звучал его голос.

«Как бы не так!» — отметил я про себя. «Когда влюбляешься, как раз и начинаются эти загадки-загадочки…» Будто и не я подумал, а кто-то другой во мне. Ведь мы тогда слово «любовь» произносили редко. Говорили: «Колька бегает за Светкой». Иногда вместо «бегает», говорили «дружит», «втрескался».

Я продолжал наблюдать за темно-синей пилоткой. Хорошо еще, парень высокий… Хорошо? Может, хорошо, что красивый к тому же? Впрочем, любой молодой человек в военной форме красив…

А Людка, кажется, нас заметила. Ну да! Сперва чуть растерялась, но тут же начала говорить что-то своему партнеру, быстро-быстро. И в нашу сторону уже не смотрела, хотя теперь нас отделяли несколько метров.