Леонид Габышев - Одлян, или Воздух свободы - Сочинения

Надзиратель требовал прекратить безобразие, а Глаз вопил:

— Ты, дубак, дубина дубиноголовая! Ты что, не видишь, я кричу в валенок! А по валенку разве можно переговариваться? А? Чего зенки вылупил? Канай отсюда!

Явился корпусный, приземистый, с шишкой на скуле. Глаз помнил его по прошлому году.

— Выходи.

— Куда выходи?

— В коридор.

— Мне в камере неплохо, что я буду выходить.

— Уже сорок минут прошло после отбоя, а ты все стучишь по трубам. Выходи, тебе говорят. — Корпусный схватил Глаза за руку. — Пошли.

— Не пойду! — Глаз вцепился другой рукой в шконку.

На лице корпусного покраснела шишка. Лицо побагровело. Схватил Глаза за руку, что вцепилась в шконку, и рванул на себя. Глаз не оторвался. Корпусный выкрутил ему свободную руку за спину и подтянул к затылку. От резкой боли Глаз отпустил руку, и корпусный выволок его в коридор. Здесь выкрутил за спину другую руку и обе руки подтянул к затылку. Глаз согнулся и заорал. Корпусный толкнул коленкой под зад, и. Глаз засеменил по коридору. Он почти бежал, корпусный все поднимал руки, и Глаз орал от боли. Ему никто так руки не выкручивал.

Корпусный закрыл Глаза в боксик, и он провалялся на бетонном полу до утра. В боксике — невыносимая жарища.

Утром сводили к начальнику режима, и Глаз написал объяснительную, подписавшись: «К сему Петров». Про корпусного он забыл. Дежурный отвел его в камеру.

— В карцер не посадили? — удивились зеки.

— Я ж говорил, на первый раз простят.

В камеру кинули новичка. Переступив порог, остановился, держа под мышкой матрац, поздоровался. Увидев свободное место, робко спросил:

— Кровать свободная?

— Свободная, — ответил Глаз.

По одному слову «кровать» Глаз понял: человек в тюрьме первый раз. Новичок лет тридцати, черный, коренастый, с заросшим густой щетиной лицом. Видно, кавказец. На нем светло-серое пальто с каракулевым воротником, на голове ондатровая шапка. Когда снял пальто, оказался в темно-коричневом костюме. Под пиджаком — белая нейлоновая рубашка.

— Давайте знакомиться, — сказал он и отошел от вешалки, — меня зовут Чингиз Козаков.

Зеки молчали.

— Как мое имя, — нарушил тишину Глаз, — я и не помню. А кличка Глаз.

Остальные тоже назвали себя.

— Закуривай. — Глаз протянул пачку сигарет.

— Большое спасибо, не курю.

Глаз надеялся отведать сигарет новичка. Каких-нибудь дорогих, с фильтром.

— И не пьете?

— Да, теперь и не пью.

— Почему? — удивился Глаз.

— В тюрьме не поят.

— А если б было, тяпнули бы?

— Выпил бы, — чуть подумав, ответил Чингиз, — с горя.

— Конечно, дубаки тебе и на донышке не оставят, сами выжрут. А вот мы, — Глаз махнул рукой на зеков, — можем угостить. Правда, не водкой. И не вином. У нас бражка есть. Толя, — обратился Глаз к парню, сидевшему за убийство, — зачерпни-ка там кружку.

Толя слез со шконки и подошел к трубам отопления. На них несколько кружек. Взяв одну и стукнув дном о ладонь, спросил — Тебе полную или половину?

— Да как хочешь.

— Полную если вмажешь, не скопытишься? Буянить не будешь?

— Да нет, с кружки не опьянею.

— У нас бражка крепкая. На махорке настоянная. Как шибанет в бошку, очумеешь, — проговорил Толя, держа в руках кружку.

— На махорке настоянная, — растягивая слова, повторил Чингиз, — нет, я такую не пью.

— А ты попробуй полкружечки, — вставил Глаз и стал часто затягиваться сигаретой.

Дым шел на Чингиза, и он, помахав перед собой рукой и разогнав дым, твердо сказал:

— Такую бражку пить не буду.

— Не хочешь — как хочешь, — сказал Толя и, поставив кружку, прыгнул на шконку.

— А что ты испугался, — сказал Глаз. — Я с утра полторы высосал, и ничего. Башка только трещит.

Наступило молчание.

— А ты сам откуда? — спросил Глаз.

— Из Тюмени.

— По какой статье?

— По сто семьдесят третьей.

— Что-то такой не знаю.

— За взятку.

— А-а-а, — Глаз почесал затылок. — Давал или брал?

— В милиции сказали, что брал , — улыбнулся Чингиз.

— А кем пахал?

— Кем работал?

— Аха.

— Заместителем начальника строительного управления.

— Охо! — воскликнул Глаз. — И в партии состоял?

— Состоял. — Чингиз опустил глаза.

— Из партии нагнали?

— Да.

— Не переживай, может, восстановят. — Глаз помолчал. — Слушай, а должен ли член партии платить членские взносы со взятки?

Зеки чуть не забалдели, но смеяться нельзя. Чингиз, чуть подумав, ответил:

— Коммунист не должен брать взяток.