Халльгрим Хельгасон - Женщина при 1000 °С

По окончанию речи экономка Элин – мягкощекая кобылятница с Аульвтанеса – вместе с тремя товарками врывается в столовую с холодной закуской: копченая форель из озера Миватн на североисландской плоской лепешке. Я все еще не привыкла есть ножом и вилкой, я беру весь кусок руками, откусываю и запиваю большим глотком молока. Веснушчатая отводит глаза и улыбается снисходительной улыбкой. Все вновь начинают гомонить, а г-н Счастливссон спрашивает через мою голову:

«Пьетюр, вам еще приходили какие-нибудь известия от Доусона?»

Я поворачиваюсь к главе министерства, отпиваю еще один глоток молока и смотрю, как ответ выплывает из его рта-ящика:

«Да, приходили. Все это выглядит великолепно».

Я чувствую, как в жилах у моего соседа начинает бурлить кровь, а его «вторая половинка» улыбается, обнажая зубы. И она берет слово, держа на вилке лепешку:

«О, господин Кнудсен, позвольте пригласить вас и вашу супругу к нам на дачу на Поля Тинга, пока лето не приблизилось к концу. Наш дом всегда открыт для вас!»

Фру Кнудсен вытягивает вперед подбородок и кивает своей маленькой головкой с мягкой молчаливой улыбкой. Тут в разговор вступает «Гвюдмунд» напротив меня:

«Да, ведь вы ходатайствовали о разрешении на импорт?»

«Да, на американские автомобили. ‘Шевроле’», – радостно отвечает фру Счастливссон.

«И не только ‘Шевроле’, еще ‘Крайслер’ и ‘Форд’, – поясняет герр Счастливссон. – Вскоре мы сможем всерьез заняться импортом американских автомобилей».

«Подумать только», – поддакивает супруга.

«Да, нашу страну сейчас просто не узнать, – качая головой, замечает фру Кнудсен с североисландским выговором. – Кто бы мог подумать, что война принесет нашей экономике такое процветание!»

«Да, эта война была на редкость удачной, – говорит редковолосый хуторянин, поднимая бокал. – Выпьем же за нее. За войну!»

Чета Кнудсенов и Счастливссонов легко смеются этой шутке, которая на самом деле не шутка, и поднимают бокалы. Я замечаю, что мой бокал по недосмотру тоже наполнили, не подумав, хватаю его, чокаюсь с ними и делаю слишком большой глоток. Игристых напитков я не пробовала с тех самых пор, как фрекен Дания в начале войны угостила меня кока-колой, и хмель за несколько секунд вызвал у меня головную боль.

«Жаль, что война так быстро закончилась. А то мы еще больше бы выгадали!» – добавляет «Гвюдмунд» и получает в награду за эту фразу весьма вежливый смех.

Веснушчатая дама отставляет бокал, недоверчиво смотрит на него и спрашивает:

«Как называется это вино? Оно отличается от известных нам вин, не правда ли?»

Супруга главы министерства надувает губы, откидывается на стуле, а потом произносит тонкими морщинами вокруг рта и носа:

«Это шампанское».

С молоком оно явно не сочетается.

Вносят основное блюдо, щедро политое соусами: бараний окорок с Высокогорья с картофелем из своего огорода, а к ним варенье из ревеня и красная капуста. Взрослым наливают красного вина. У меня нет аппетита, я думаю о папе, который кукует в одиночестве на верхнем этаже, закрытый в комнате, словно уродец в клетке. А здесь скрипит шелк, звенит серебро, старушка расспрашивает, где можно достать nylon stockings [287], а Веснушка отвечает, что, мол, «мой Йоуханн» знает одного человека «на базе» [288]. А я вдруг вспоминаю ту женщину-ногтегрызку на лестнице в Берлине. Я неожиданно отпиваю второй глоток шампанского и чувствую подступающую тошноту. Но тут бабушка поднимается. Кладет на стол большую белую салфетку и произносит несколько слов по-исландски:

«Благодарю всех, кто собрался здесь в этот вечер. Эта еда пришла к нам издалека, и много рук потрудилось, чтоб она вышла хорошо. Og så får vi [289]скир на десерт».

Старуха сопровождает последнюю фразу легкой улыбкой, ответом ей служит добродушный смех гостей. Она бодро прибавляет:

«И непременно дайте знать девушкам, если захотите еще. Там framme [290]есть добавка!»

«Нет, уже закончилась», – подает голос Элин, стоящая посреди комнаты с серебряным подносом у бедра.

Кто-то издает короткий смешок, а хуторянин напротив меня разражается скоротечным приступом кашля, и лицо у него краснеет еще больше, становится почти фиолетовым, белки глаз пучатся, и он просовывает два пальца за ворот рубашки.

« Tak for det, Ella » [291],– одними глазами отвечает бабушка и еще некоторое время продолжает нахваливать банкет, а потом резко замолкает, наклоняется к дедушке и шепчет ему что-то на ухо, а потом садится. Президент вскакивает с места так быстро, что гости не успевают похлопать словам президентской супруги. Сегодня он за конферансье, но совершенно не подготовился: «Честь имею, честь имею… представить эту вел… великолепную певицу и нашу замечательную… Лоне Маргрете Банг, которая исполнит для нас две песни».