Борис Гайдук - Плохие слова

— П-падаем, — сокрушенно отвечал Шерингарц. — Есть п-потери.

— Много?

— Как посмотреть. Открылись в минус. Тренд слабый. По итогам дня процента полтора потеряю, вряд ли больше. Но ведь пора уже и расти! Европа вовсю п-плюсует!

Трудовой конфликт на некоторое время утих. Теряемые Шерингарцем реальные деньги охладили пыл переговорщиков.

— Короче… — начал было Леня Голубев. Но Слива тут же его перебил:

— Короче, вот что! Держите наши реальные предложения и хорошенько подумайте своими бошками. И давайте взамен ваши реальные предложения, а то, я чувствую, вы сюда только понты ломать пришли!

— Мы же обсуждаем, — возразил нефтяник Головко.

Но Слива оборвал и его:

— Все я понял про ваше обсуждение! Мы будем, значит, пыхтеть, концепции рожать, а вы на них свое длинное вето класть! Нет уж, дудки!

Американец, указывая глазами на Сливу, снова наклонился к Грибову. Тот что-то зашептал в ответ.

Американец кивнул и сделал пометку в блокноте.

«Нет, не так уж плох этот Слива! — подумала Оля Ситникова. — Есть в нем хватка. Если за границей как следует обтесать, может, и выйдет из него толк. Уж лучше переть напролом, как безбашенный танк, чем молчать в тряпочку, как Егор».

— Реальные предложения будут такие, — сказал Эдик Каспарян. — Во-первых, обновить совет директоров примерно наполовину.

— Ой, держите меня семеро! — немедленно отозвался банкир Слива. — И кого ты, рабочая косточка, собрался обновлять? Меня, что ли?

— Тебя, Слива, можно и оставить, — великодушно ответил Эдик. — Будешь фирму от кредиторов оборонять. Это твоя стезя. А вот Егорку вполне можно выгнать. За каким лешим он вам нужен? Наверняка это он придумал в девяносто восьмом году в Россию инвестировать. Больше некому. Еще и откат, наверное, за это получил.

Егор Анисов от неожиданности икнул и мгновенно дозрел до свекольного цвета.

— Это не я, — промямлил он, желая в тот же момент провалиться под землю.

Леня Голубев неприятно захохотал.

— Егорыч! — обернулся Слива. — Видал, что творится? Тебя эта рвань уволить собирается! Хорошо хоть не расстрелять! Забыли, наверное, что сейчас на дворе не семнадцатый год.

— Олечку перевести в секретари, — продолжал глумиться Эдик. — Незачем такой внешностью дразнить голодающих рабочих. Юру… Юру можно куда-нибудь в отдел инвестиций. Ему с такой дикцией на самом верху тоже делать нечего.

Фондовый спекулянт Шерингарц задохнулся от обиды. За что? Только что вполне по-человечески спрашивал о делах. И вот, пожалуйста! Неужели нельзя нормально вести переговоры?

Оля Ситникова сжала зубы. И этот туда же! Но ничего. Американец сначала отметил ее, потом Сливу. Нужно не терять головы и постепенно набирать очки.

Оля снисходительно улыбнулась Эдику и хотела ответить какой-нибудь холодной колкостью, но почувствовала, что горло не слушается и не пропускает звуков. Только этого не хватало! Неужели им удастся добиться своего одним только трамвайным хамством?

Спокойным оставался лишь банкир Слива.

— Э, ты не гони! — развернул он корпус в сторону Эдика. — С советом директоров мы сами, без сопливых, разберемся. По делу есть замечания?

— По делу — можно перенести производство тары из Стентон-Сити в Северную Каролину. Будет существенная экономия на транспорте. При этом сократить не более ста двадцати рабочих мест. С планом модернизации в целом, наверное, согласиться можно. С рыночной стратегией на ближайшие шесть месяцев, может быть, тоже.

— За исключением некоторых моментов, — уточнил Леня Голубев.

— Да, кое-какие цифры не мешает уточнить.

— Стоп, стоп! Все это, г-голубчик мой, н-нужно финансировать, — встрепенулся фондовый спекулянт Шерингарц. — Д-деньги на это ты, наверное, с бабушкиной сберкнижки с-снять собрался?

— В то время как наш план оздоровления позволит сэкономить значительные средства, на две трети покрывающие инвестиционные потребности, — удачно вставила Оля Ситникова.

Доктор Ковальски снова кивнул.

— Может быть, кредиты? — некстати брякнул нефтяник Головко.

— В н-нынешнем положении? — возразил Шерингарц. — Забудь, н-никто не даст.

— Конечно, никто не даст, — язвительно согласился Леня Голубев. — Просрали хороший бизнес, теперь вам и ломаного гроша никто не даст!

Вика Плюшкина дернула Леню за рукав.

— Леня, ты что, совсем дурак? Ты постоянно ругаешься. Нам за тебя баллы снимут!

— А что? Нормальное психологическое давление. Слива вон тоже ругается.