Борис Гайдук - Плохие слова

— Короче, вы, пролетарии всех стран! Слушайте сюда! — вернул себе инициативу банкир Слива. — Я вам чисто по-дружески советую! Пока вы еще большей… э-э… ерунды тут, при посторонних людях, не намолотили, идите в класс и вдумчиво просмотрите наши реальные предложения. А мы в ответ, так и быть, заберем производство упаковки в Северную Осетию.

— Каролину, — подсказал сзади пунцовый Егор Анисов.

— Что?

— Северную Каролину, а не Осетию.

— Ну да, Каролину.

Воцарилось молчание. Эдик и Леня переглянулись. Кажется, последнее слово осталось за директорами.

— Ладно, — согласился Эдик, — мы сейчас все проанализируем, но вы…

В этот момент на столе запиликал телефон.

— Мой! — определил Слива и, разворошив кучу трубок, вытащил свою.

— Алло! Алло, Вадик, говори громче! Я? Нет, я сейчас занят. Да так, тут одних козлов надо с работы уволить…

— Ах ты, гнида! — не удержался Эдик Каспарян.

Слива в ответ подмигнул и отвернулся.

— Нет, приезжать не надо! Помощь не требуется, точно тебе говорю! Сами справимся. Это вообще-то не на самом деле! Типа игра! Короче, давай, сам решай все на месте. Меня не отвлекай! Гуд-бай!

Профсоюз смотрел на банкира Сливу с натуральной классовой неприязнью.

— Перерыв! — объявил Грибов. — Вам стоит успокоиться и обдумать предложения друг друга.

— Одна секунда, — Доктор Ковальски встал со стула. — Маленькое сообщение. Наблюдение за ход переговоров показывает, что стороны пока слабо продвинулись в достижении сотрудничества. Очень хорошо есть то, что вам удалось смоделировать реальная ситуация. Очень верю, как говорил мастер Станиславский. Но воспользоваться ее условиями вы пока не сумели. Примите это сообщение к вашему сведению.

Грибов одобрительно шевельнул телом.

— Что теперь будем делать? — суетился в совещательном классе Леня. — Пошумели мы успешно, а дальше что? Предложения они дали толковые, глотку драть как бы и не о чем.

— Слива, паразит, всю игру нам испортил. Мы ведь их почти уже задавили. Оля, бедная, то краснела, то бледнела. Надо будет ей потом конфет купить.

— Она сама тебе купит. Из Америки посылкой пришлет.

— Слива — крепкий мужик, — одобрительно сказал нефтяник Головко. — Такому палец в рот не клади.

— Что делать будем? — бегал по классу Леня. — Снова в поход пойдем? Может быть, нам теперь окно разбить? Или буржуя Сливу на фонаре повесить? Но ведь эта американская сволочь пихает нас к компромиссу.

— И мы, мужики, будем к этому компромиссу двигаться, — рассудительно произнес Головко. — Но постепенно.

— О! По-сте-пен-но! — поднял палец Эдик.

— План у них вышел хороший, — продолжал нефтяник Головко. — Лучшего бы я на их месте в жизни не придумал. Юркина работа, на сто процентов уверен. Золотая голова у парня. Но с точки зрения переговоров в нем есть существенный недостаток. Они в этом плане сами прошли почти весь путь уступок. Выложили почти все свои козыри. Понимаете?

— А ты, Василий, молодец! — одобрительно сказал Эдик. — Значит, мы просто…

— Совершенно верно. Просто смотрим предложенные цифры, что у нас тут, кстати, за цифры? — Головко заглянул в бумажку. — И делим их на два. То есть мы согласны на увольнение не пятнадцати, а, скажем, восьми процентов персонала, на сокращение часовой оплаты не до двенадцати с половиной, а до тринадцати и двух десятых, а социальный пакет и вовсе трогать не позволим.

— Неплохо, — остановился Леня. — Ход сделан, шар на их стороне. А им двигаться, собственно говоря, и некуда.

Нефтяник Головко, имеющий среди молодежи репутацию консерватора и тугодума, расцвел и чувствовал себя именинником.

— Но есть одна загвоздочка, — Леня снова пустился ходить по классу. — Нужно хоть как-то аргументировать нашу упертость. Нельзя же просто сказать «нет» — и все. Правильно я понимаю?

Совет директоров тем временем утешал Егора Анисова, едва не впавшего от нервного напряжения в истерику.

— Егорыч, все нормально, — басил Слива. — Не расстраивайся. Ну, не пошла масть, бывает. Тяжело в ученье, легко в бою. Наше дело правое, а этим козлам просто деваться некуда. Мы нашим планом их сразу загнали в угол. Они и перешли на личности. Расслабься!

— Они сразу применили эту тактику. Задеть, оскорбить, чтобы вывести из равновесия. Фу! Голубев меня вообще на три буквы послал, — пожаловалась Ситникова.

— На какие это три буквы? — развернул плечи Слива.

— На те самые. Когда я в их класс сунулась. Прямо так и сказал: Оля, иди на х…