Борис Гайдук - Плохие слова

— Желаю вам успеха, — сказал Мрошек.

Хамитер повернулся и собрался уходить.

— Погодите! — окликнул его Мрошек. — Я не понял самого главного. Ваша ветчина сделана руками, но из чего? Из какого материала?

— Из мяса, — криво усмехнулся хамитер. — Из мяса свиньи.

Мрошек почувствовал тошноту.

— Живой… свиньи?

— Да.

— Но ведь вам пришлось сначала ее убить, разве не так?

— Разумеется. Но она по большому счету не возражала. Смысл жизни домашней свиньи в том, чтобы стать ветчиной. Точно так же, как смысл человеческой жизни…

Мрошек уже не слушал хамитера. Схватившись за горло, он боролся с подступившей рвотой.

— Папа, папа, — хныкал Томми. — Они сделали еду из Пигги и Твигги?

— Не знаю, сынок.

Мрошек справился с тошнотой.

Хамитера нигде не было видно.

— Доктор, — хрипло произнес Мрошек.

Появился домашний врач.

— Вижу, мой дорогой, все вижу, — успокаивающе промурлыкал врач. — С вашей стороны, конечно, очень неосмотрительно употреблять несертифицированную и не прошедшую санитарный контроль продукцию, но на этот раз все обошлось. Вы приобрели небольшое количество кишечных бактерий, но ваш организм справится с ними сам.

— А шарик?

— Шарик безвреден.

Мрошек успокоился. В конце концов, ничего плохого не случилось. Встречу с хамитером можно забыть как дурной сон. Лучше даже никому о ней не рассказывать. Шарик? Позже посмотрим, что это за шарик.

— Банк, — сказал Мрошек.

Появился банкир.

— Мне нужен кредит в тысячу жизней, — сказал Мрошек.

— К вашим услугам, — ответил банкир. — На какой срок?

— Год.

— Пожалуйста. Платеж вместе с процентами составит три жизни в день. Подтверждаете?

— Да, подтверждаю. Спасибо.

Банкир исчез.

— Томми, — обратился к сыну Мрошек. — С нами произошло неприятное событие.

— Дядя нас ограбил?

— Нет, Томми, не ограбил. Просто я совершил странную и, скорее всего, не очень нужную покупку. Если мама об этом узнает, она сильно огорчится. Предлагаю ничего ей не говорить. Это будет наша тайна.

— Тайна! — восхитился Томми. — Здорово! Я согласен. Шарик останется у меня?

Томми подергал за ниточку. Шар в ответ радостно встрепенулся.

— Да, Томми, — поколебавшись, ответил Мрошек. — Шарик останется у тебя. Береги его.

— Я никому его не отдам. — Томми притянул шар вниз и потрогал тугой блестящий бок. — Он классный! Когда вырасту, я тоже сделаю шарик. Много шариков…

— Шинель-то зачем напялил? Тепло.

И правда тепло. Солнце плавится во всех лужах. Периметр уже совсем сухой, только под караульными вышками остатки грязного снега.

— Снимай, отнесу.

Действительно, лучше снять, пусть заберет обратно в караулку.

— Вот так оно лучше. Счастливо.

— Давай. Весна, тепло.

Вышка, грибок, колючая проволока. Боже мой, как все это надоело!

Последний месяц.

Осталось двадцать два дня. Одна получка. Три бани. Шесть караулов.

А потом — Приказ. Долгожданный день, день, который видит во сне весь личный состав армии, авиации и флота, пограничных, внутренних и прочих войск.

В этот день…

К парадному крыльцу Министерства обороны торжественно подкатит черный лакированный «ЗиЛ». Еще на ходу из него выскочит офицер и ровно в момент остановки автомобиля распахнет заднюю дверь.

Седой старик, тяжело дыша, выберется из лимузина, поправит аксельбант на звенящем орденами парадном мундире и прищурится на солнце. Наденет фуражку с широкой кокардой. На плечах блеснут золотые маршальские звезды.

Весна.

— Потерпите, ребятки, я уже иду, — тихо скажет старик.

С каждым годом все тяжелее парадный мундир, гнут спину награды Родины. Редко, очень редко надевает старик парадный мундир. Но сегодня такой день…

Группа высших офицеров с папками и телеграфными лентами в руках ждет у входа.

— Товарищ министр обороны, американцы только что взорвали бомбу в Неваде!

— Секретное сообщение! Китай готовит высылку нашего военного атташе.

— Товарищ маршал, вас ждут на заседании Политбюро. Генеральный секретарь звонил дважды!

— Разведданные с подлодки «Максим Горький»!

Скупым движением руки министр остановит докладчиков.

— Позже. Есть более важное дело, — Маршал нахмурится и, не останавливаясь, пройдет в распахнутую дверь своего ведомства.

— Более важное? — тихо удивится юный лейтенант.

— Да, — шепотом пояснит опытный штабист. — Министр идет писать Приказ.

— Приказ?