Роберт Динсдейл - Хижина в лесу

Если Лена проболтается, все будет так, как говорит дед. Чужаки придут в лес. Обещание, данное маме, будет нарушено. Где бы ни была сейчас мама, она узнает, что он обманщик.

Мальчик не хотел быть обманщиком.

Он пересек поляну, так ни разу и не оглянувшись назад. Миновав старые ольхи и Хвощовое озеро, мальчик добрался до дома, в который еще недавно так сильно хотел вернуться. Свет в окнах не горел, все уже легли спать. Можно было не прятаться. Мальчик, не таясь, пересек сад и встал под окном.

Первый снежок угодил в стекло… второй… третий… Когда свет зажегся, он уже собрался с духом.

— Ты пришел! — воскликнула Лена, высунувшись из облепленного снегом окна. — Они мне не поверили, Алик, сказали, что я сочиняю сказки. Но ведь мои родители, как и твой дед, знают, что сказки иногда оказываются правдой. Подожди здесь, под окном. Я их разбужу.

— Нет!

Девочка нахмурилась.

— Ты не должна была ничего им говорить, Лена.

— Почему не должна?

Лицо ее, несмотря на холод, покраснело от возмущения.

— Если ты будешь всем рассказывать, его поймают.

— Взрослые и тебя найдут, хорошенько отмоют, тепло оденут, досыта накормят и отправят жить в нормальный дом. Может быть, тебе даже найдут приемную семью, маму. Ты бы хотел, чтобы у тебя появилась новая мама?

Девочка намеревалась причинить им боль. Тот, кто убивает живность из пращи, на другое и не рассчитывает. Камень попал в цель и больно ударил, но не вышиб из него дух.

— Прошу тебя, Лена.

— Утром я все расскажу учителю. И ты наконец поймешь, что это далеко не сказки.

Свет в окне погас.

«Навицкий… Она собирается все рассказать учителю».

Волоча ноги, мальчик принялся расхаживать у границы сада, оставляя борозду, как после деда. Несколько раз, порывшись в снегу, он находил камешек, собираясь бросить его в окно, чтобы снова увидеть Лену, но вероятность того, что шум может разбудить ее родителей, пугала его больше, чем россказни деда, и каждый раз он выбрасывал камень обратно в снег. Подойдя к двери, мальчик взялся за сказочного волка, но дверь не поддалась.

А снег все падал и падал…

Как остановить Лену, прежде чем произойдет непоправимое?

Мальчик хотел подстеречь ее рано утром, прежде чем девочка поедет в школу, но тогда ее родители могут его увидеть и поверить словам дочери. Он подумывал и о том, чтобы рассказать обо всем деду. Тогда они снимутся с насиженного места и уйдут подальше в чащобу, перейдут через болота, минуют осиновый лес и отправятся туда, где никого, кроме Старика-из-Леса, просто не может быть. Но… но тогда он никогда больше не увидит Лену. Он не сможет еще раз побывать в доме и поиграть с ней. Мир за опушкой леса просто перестанет для него существовать.

И мальчик с необыкновенной ясностью осознал, что есть всего лишь одна возможность с ней встретиться.

Он обошел дом. Перед ним стоял черный пикап, кузов которого накрывал плотно натянутый брезент. Мальчик забрался наверх. Брезент пружинил у него под ногами. Некоторое время мальчик постоял, размышляя, удастся ли ему задуманное, потом отыскал угол, за который крепился брезент, и замерзшими пальцами развязал веревки. Все, что ему нужно, — это протиснуться под тент, в сухую, темную «пещерку».

Мальчик закрыл глаза. Ночь распалась на куски…

Когда он проснулся, то не сразу понял, где находится. Только заслышав голоса, сначала Лены, а потом ее отца, мальчик все вспомнил.

Хлопнула дверца. Ожил двигатель. Кузов завибрировал так, что у мальчика клацнули зубы.

Пикап тронулся с места. Сначала он буксовал. Колеса прокручивались, стараясь ухватиться за летящий во все стороны снег, но потом все же нашли точку опоры и машина рванулась вперед. Страх и паника давно уже стали всегдашними товарищами мальчика, но нынешним утром страх, отступив, перестал им управлять. Мальчик, опершись о борт пикапа, подтянулся на руках и по стойкам, словно они были перекладинами лестницы, подобрался к отвязанному краю брезента. Откинув уголок, он потревожил нападавший за ночь на брезент снег и, выглянув наружу, окинул взглядом утопающую в полумраке белизну. Пикап был в конце прогалины. По бокам смыкались деревья.

Машина добралась до наезженной колеи, по которой, вероятно, уже много раз пробегала в обе стороны. Мальчик видел, как прогалина скрылась из виду, а колея, извиваясь, все тянулась и тянулась.

Он засунул голову обратно и не показывался до тех пор, пока пикап не накренился вправо, после чего его шины зашуршали по вполне ровной дороге. В свистевшем ветре уже не было той необыкновенной чистоты, как прежде. Детали автомобиля уже не дребезжали так громко, как до этого. Позади простиралась черная лента дороги, обрамленная снежной белизной. Вдали мелькали желтые и белые пятна.