Гийом Мюссо - Завтра

Затем появилась она. Другая женщина. Кейт Шапиро. Молодая, светловолосая, тонкая, стройная, не просто красавица — совершенство. Строгая патрицианская красота, смягченная материнской нежностью, овеянная таинственностью: большие светлые глаза, высокие скулы, полные губы, белая кожа и волосы, собранные в узел, как у героинь фильмов Хичкока.

Рядом с женщинами, подобными Кейт, Эмма чувствовала себя ничтожеством. Появление Кейт стало для нее ударом. Немного опомнившись, Эмма двинулась следом за маленьким семейством, решившим прогуляться по парку, который раскинулся между Бэкон-Хилл и Бэк Бэем.

— Смотри-ка, детка! — окликнула Кейт дочку и показала на пушистый беличий хвост, торчащий из-за дерева.

Девчушка тут же вылезла из коляски и побежала ловить белку, но споткнулась и растянулась, пропахав носом в землю. Не столько от боли, сколько от обиды малышка разревелась.

— Иди скорее, сердечко мое, иди к папочке! — Мэтью подхватил крошку и снова усадил в коляску. Семья Шапиро продолжила прогулку. Перейдя через Чарльз-стрит, они вошли в Бостонский муниципальный парк, который зимой превращался в огромный каток.

Кейт купила у разносчика жареные каштаны и дала дочке горсть в утешение. Они грызли каштаны и смотрели на конькобежцев, особенно на тех, кто выделывал сложные трюки. Или падал со всего размаха. Малышку особенно смешили падения.

— Как смешно, когда другие падают, да, мышонок? — поддел дочку Мэтью.

Родители с девочкой, не торопясь, приближались к центру обширной площадки, где толпилась большая часть гуляющих. Мэтью посадил дочку себе на плечи. Сияющими глазенками девочка смотрела на великолепное убранство огромной елки, которую по давней традиции жители Галифакса подарили жителям Бостона.

Эмма стояла в нескольких шагах от счастливой семейной пары и не сводила глаз с маленькой девочки. Глаза у нее сияли точно так же, как у малышки. Сияли и таили в глубине горечь.

Никогда в жизни Эмма не знала, что такое тепло супружеской любви. Не знала доверчивой нежности, перетекающей от одного к другому. Почему так случилось? Чего ей не хватает, чтобы и на ее долю выпало такое счастье?

Бостон

22 декабря 2011

Среди ночи

Мэтью в пижамных штанах и футболке «Ред Соке» зажег свет у зеркала в ванной комнате.

Разве заснешь теперь? Горло перехватило так, что трудно дышать, сердце бухает, и удары отдаются в висках. Мэтью нашел в аптечке болеутоляющее и запил водой из-под крана сразу две таблетки. Спустился по лестнице вниз, в кухню.

Вот уже три часа он вертелся с боку на бок в постели, чувствуя, что сходит с ума. Ему не давала спать одна очень странная идея, становясь с каждым мигом неотступнее. Безумная идея. Невероятная. Слишком невероятная, чтобы воплотиться и стать реальностью. Идея, от которой у него перехватывало горло и кружилась голова.

Он должен убедить Эмму помешать катастрофе с Кейт!

Чем больше он думал об этом, тем явственнее пульсировало в нем слово анастазис, по-гречески воскрешение из мертвых, возвращение к жизни.

А почему бы и нет? Как в научной фантастике. Но, может быть, и в реальности существует не только теоретическая, но и практическая возможность, вернувшись в прошлое, изменить течение настоящего времени? Слабая надежда, но он должен использовать выпавший на его долю шанс!

Эта безумная мечта всегда сопутствовала человечеству! Мечта повернуть время вспять и исправить все ошибки и несправедливости жизни… Мэтью подумал об Орфее и почувствовал себя древним певцом с лирой в руках, который спускается к вратам ада и молит богов вернуть ему умершую жену. Кейт была его Эвридикой! Но для того чтобы вызволить ее из царства мертвых, ему нужна была помощь Эммы Ловенстайн.

Мэтью нащупал в потемках выключатель и зажег бра над стойкой в кухне. Открыл ноутбук, включил его и стал писать Эмме письмо, вкладывая в него всю свою веру, всю свою душу.

Бостон

22 декабря 2010

Семья Шапиро, постояв возле катка, двинулась дальше. Эмма шла за ними, приглядываясь к городу, привыкая к нему, стараясь научиться ориентироваться. Этот город сразу лег ей на душу: он был красивее и интеллигентнее Нью-Йорка, менее шумным и сумасшедшим. Классика и современность дружелюбно встречались здесь на перекрестках, прошлое и настоящее уживались в гармонии.

Внезапно в воздухе повеяло ароматом жареного кофе. Они приближались к Норт Энду, итальянскому кварталу. На Гановер-стрит при одном только взгляде на витрины кафе и кондитерских текли слюнки: моцарелла буффало, артишоки по-римски, хрустящее миндальное печенье, струффоли в меду, трубочки, истекающие кремом…